Как только она появится под руку с ним на каком-нибудь светском приеме, это станет для нее последней проверкой. Стоит только обуздать свои эмоции и продемонстрировать способность быть очаровательной, изысканной и безмятежной – и тогда он непременно попросит ее руки.

Перед ней лежала прямая дорога. По словам самого Филиппа, нужно только научиться держать поводья и все получится.

Чувствуя, как ее переполняет уверенность в собственных силах, она поднялась и дернула за шнурок вызова служанки.

На следующее утро она проспала. Ей пришлось практически бежать, чтобы успеть на конюшню, одной рукой она зажала юбки амазонки и хлыст, другой – придерживала шляпку. Внезапно она увидела Филиппа, который вел в поводу Пегаса и ее чалого жеребца Рэйкера. Оба коня уже были оседланы. Антония резко остановилась и уставилась на Филиппа. Филипп наконец заметил девушку и удивленно приподнял бровь. Антония опустила руку, удерживающую шляпку, вздернула подбородок и, сохраняя достоинство, мягко шагнула к Рэйкеру.

Филипп подошел, чтобы помочь ей взобраться в седло. Она грациозно развернулась к нему лицом, положила ладони ему на плечи и почувствовала его руки на своей талии. И смело встретилась с ним взглядом – и различила лукавую смешинку в его глазах.

Антония раскрыла было рот – и поняла, что уже знает ответ на свой вопрос. Не произнеся ни слова, она сомкнула губы.

Губы Филиппа дрогнули.

– Просто я не нашел причин, почему бы вы вдруг решили сегодня пропустить прогулку. И с этими словами он усадил ее в седло.

Антония молча принялась расправлять юбки. К тому времени, когда она закончила, к ним уже присоединился Джеффри; Филипп кивнул и направился к выходу.

Трехмильная скачка помогла Антонии прийти в себя. Езда верхом всегда ее успокаивала. На великолепном коне она словно летела над полями, вне времени и пространства, позабыв о своих проблемах. За последние восемь лет она ужасно соскучилась по верховой езде. Никакой другой мужчина никогда не разрешил бы ей скакать так быстро – только Филипп ее понимал.

Она задумчиво посмотрела на него. Он скакал на полкорпуса впереди, слившись в единое целое с Пегасом. Мужчина и мерин были необычайно сильны; вместе же они представляли собой настоящую мощь.

Подавив дрожь, Антония перевела взгляд вдаль.

Они остановились на небольшом холме, затерянном среди изумрудных лугов. Раньше они здесь не бывали. В глубине небольшого садика показался каменный дом, от него к воротам вела узкая дорожка.

– Кто живет здесь? – Антония наклонилась и похлопала Рэйкера по гладкой шее. – Это еще ваша земля?

Филипп кивнул:

– Да. Но все это, – он обвел рукой участок земли площадью примерно в двадцать акров, – принадлежит миссис Мортиндэйл, она недавно лишилась мужа.

Антония призвала на помощь всю свою выдержку.

– Разве не было бы разумнее выкупить эту землю и объединить с вашими владениями? Вряд ли она запросила бы высокую цену за такой маленький участок.

– Возможно. Я предложил ей выгодную сделку, но она пока не приняла моих условий. Я приказал Бэнксу постепенно увеличивать цену. Ее семья живет где-то в другом месте, так что когда-нибудь она непременно изменит свое решение.

Джеффри не терпелось исследовать окрестности; Филипп кивком позволил ему уехать. Радостно крикнув на прощание, Джеффри ускакал.

Антония щелкнула поводьями и направила Рэйкера вперед, чтобы перейти вброд через ручей.

– Вы очень заняты в последнее время. – Он два дня провел с Бэнксом. – Обычно управление поместьем не занимает у вас так много времени, не так ли?

– Нет. – Бросив на девушку задумчивый взгляд, Филипп пристроился рядом. – Нужно было привести в порядок бухгалтерские книги.

Антония нахмурилась:

– Я полагала, этим лучше заниматься после сбора урожая. В нашем поместье Мэннеринг-Парк я так и делала.

Губы Филиппа невольно дрогнули; он сделал усилие, чтобы скрыть улыбку.

– В самом деле? Я все же считаю, что наши поместья слишком разные, чтобы сравнивать способы ведения учета.

Антония озадаченно уставилась на Филиппа:

– Конечно, разные, я вовсе не хотела вас осуждать.

Выражение лица Филиппа было трудно прочесть.

И за это, моя дорогая, я вас сердечно благодарю.

Антония возмущенно выпрямилась:

– Вы говорите загадками!

Я не специально. – Встретив ее скептический взгляд, Филипп медленно приподнял бровь. – Что вы думаете по поводу планов Генриетты насчет Лондона?

Антония помедлила секунду, пожала плечами и послушно переключилась на другую тему:

– Мне кажется правильным выехать через неделю. Я была бы очень признательна, если бы мы оказались в Лондоне до начала самых грандиозных балов. Мне нужно привыкнуть к светскому обществу – и Джеффри тоже. – Тут ее взгляд омрачился. – Как только начнутся приемы, у меня останется мало времени, чтобы общаться с братом.

Взгляд Филиппа был прикован к Джеффри, скачущему к ним во весь опор.

– Как только он немного освоится, вам уже не придется так сильно беспокоиться. Он очень сообразительный юноша. – Филипп скользнул взглядом по лицу Антонии и различил в ее глазах сомнение. – Естественно, пока он находится под моей крышей, я буду за ним присматривать.

Антония бросила на него изумленный взгляд:

– Правда?

– Да. – Филипп твердо посмотрел ей в глаза. – Это самое меньшее, что я могу для вас сделать. В данных условиях.

Антония растерянно моргнула. Коротко кивнув Джеффри, Филипп вонзил шпоры в бока Пегаса. Гнедой мерин взвился на дыбы и устремился вперед. Рэйкер следовал за ним по пятам. К тому времени, как они достигли конюшни, Антония решила все-таки не спрашивать у Филиппа, какие именно условия он имел в виду.

В конце концов, ее еще ждет Лондон – и все светское общество. Испытание, которое ей еще предстоит пройти.

Филипп решил поехать в Лондон раньше, чем его мачеха и ее гости, под предлогом того, чтобы должным образом подготовить городской дом Рутвен-Хаус к их прибытию. На самом деле он хотел проехаться по клубам и узнать все последние новости и сплетни высшего света, перед тем как позволить Антонии и Джеффри погрузиться в эту пучину. Достаточно приехать всего на один день раньше их; если он пораньше встанет и сам будет править экипажем, то приедет на Гросвенор-сквер к полудню. Тогда у него останется два полных дня, чтобы заранее оценить опасности предстоящего сезона перед тем, как выйти на сцену.

Тем не менее он не собирался покидать поместье, не прояснив одного важного момента в отношении племянницы своей мачехи. В этом деле решающее значение имели время и место действия. Он дождался вечера, когда уже был подан и допит чай.