– Значит, ты совсем как она, – невозмутимо заметил Джордж.

Виктория закатила глаза:

– Мне кажется, они дополняли друг друга. Она все делала для него, а он – для нее.

– Ты не хотела бы выйти замуж? Завести детей?

Девушка пожала плечами:

– Не знаю.

Ей казалось, что Джордж должен стать хорошим отцом – из тех, кто готов для своих детей на все, ужасно их балует и бегает за ними. Но сама она не была уверена, что станет хорошей матерью. Виктория и не хотела быть ею, поэтому сочла за лучшее сменить тему.

Выйдя из ресторана, они выпили кофе в кондитерской на площади Сан-Сальвадор и направились к дому Джорджа, в район Глория. По пути парочка останавливалась то возле букинистической лавки, то у Республиканского музея; несколько минут они проболтали на скамейке у озера. Джордж предложил подняться к нему, но Виктория понимала, что подразумевалось под приглашением, и пока не была готова. Хотя и знала – этот шаг она хочет сделать именно с ним.

Виктория взяла такси до Лапы и вскоре приехала домой. Поднимаясь по лестнице, она спрашивала себя, что мешает ей зайти дальше в отношениях с Джорджем. Казалось, чего-то не хватает, но она не знала, чего. Как будто внутри образовалась пустота, а в груди звучал тихий сигнал тревоги, предупреждая: еще не время.

Повернув ключ и открыв замки, Виктория заметила у двери небольшую стопку бумаги на полу. Прислонилась к стене, наклонилась, чтобы лучше рассмотреть почерк, – и тут же почувствовала, как у нее пересохло в горле. Новые страницы из дневника Сантьяго.

Дневник Сантьяго

20 июля 1993 года, вторник

Из-за каникул я пока не могу встречаться с моей Рапунцель. Сижу дома целыми днями и бездельничаю. Сегодня ходил к Игору, пока папа работал. Там уже сидели двоюродный брат Игора Жеан и Габриэль. Кажется, Жеан играет в баскетбол, ну, или просто нацепил футболку команды – точно не знаю. Вначале он вроде не обращал на меня внимания и продолжал рассказывать о девушках, с которыми встречается. Их пятеро – две блондинки, одна брюнетка, одна черная и еще рыжая. Он сказал, что рыжая лучше всех в постели, и засмеялся. Я не понял, что здесь смешного, но тоже засмеялся. Потом он сказал, что в семнадцать переспать с кем-нибудь очень легко: все девушки на тебя вешаются. Мне очень хочется поскорее стать семнадцатилетним. Когда мама Игора ушла на работу, Жеан открыл рюкзак и показал нам баллончики с краской, которые принес. Он покупает краску для Игора и учит его всему: как ухаживать за девушками, цеплять их и все такое. Мы взяли баллончики и пошли на улицу, но не к площади, а в сторону Института коренных народов, где меньше людей. Там начали тренироваться на облупившейся стене возле скал на берегу моря. Жеан показал, как делать непрерывные линии. Он просто профессионал. У Игора нет никакого таланта к рисованию, а Габриэль рисует лучше всех нас, но, по-моему, занимается этим только из-за Игора. Когда я оглянулся, Жеан уже сидел на камне и закуривал, прикрывая рот рукой. Он сказал, что это «травка», выпустил дым в мою сторону и спросил, не хочу ли я попробовать. Я отказался, а Игор и Габриэль согласились. Они сидели на камне, болтали, смеялись и передавали «травку» по кругу. Я держался в стороне. Отец рассказывал мне, что, когда он был подростком, его друг умер из-за того, что курил «травку».

Ближе к вечеру мы отправились домой. Жеан забрался на припаркованную неподалеку красную «Корсу» и стал на ней прыгать. Машина так раскачивалась, что казалось, стекла вот-вот разобьются вдребезги, а колеса отвалятся. Игор тоже забрался наверх и начал раскрашивать крышу и стекла. Габриэль разукрасил одну дверцу, я – другую. Мы ржали, как будет прикольно, когда хозяин обнаружит свою красную машину совершенно черной. Под стеной Института коренных народов на тротуаре под картонками спал бомж в лохмотьях. Игор на цыпочках подкрался к нему, протянул руку и приставил баллончик с краской прямо к его носу. Потом нажал и залил ему лицо краской. Бомж сразу проснулся и заорал от ужаса. Мы убежали и смеялись всю дорогу до дома Игора. Его мама вернулась минут через пять после нас. Жеан подарил каждому из нас по баллончику с краской. Он классный. Я еще немного задержался у Игора. Когда мы слегка перекусили, спросил, не жалко ли ему того бомжа, которого он разукрасил. Игор ответил, что нет. Что нет бо́льшего унижения, чем если кому-то раскрасили лицо. И есть люди, которые заслуживают, чтобы их унижали.

26 июля 1993 года, понедельник

Первое, о чем я сегодня подумал, – до начала занятий всего неделя, а я только рад. И еще нужно вернуть видеокассеты, взятые напрокат на выходные. Вообще-то я должен был вернуть их в воскресенье, но Эрнесто классный и всегда разрешает приносить их в понедельник утром. Папа говорит, он хиппи. Я позавтракал, перемотал кассеты, отнес их в видеопрокат и немного поболтал с Эрнесто. В какой-то момент, не знаю почему, мне пришло в голову – он тоже наверняка дрочит. И мой папа тоже. Забавно думать, но все мы знаем: все дрочат, когда идут в ванную. Ну, может, и не все… Может, падре Эйтор не дрочит. Когда я вышел из видеопроката, увидел возле ресторана Рапунцель, но вокруг было полно народу, и она даже не посмотрела на меня – просто стояла и болтала. Она смеялась и выглядела такой же красивой, как тогда, когда мы были вместе. Я расстроился, потому что не мог поцеловать ее на глазах у всех. И в то же время был счастлив просто видеть ее хоть несколько минут. Осталась всего неделя. Одна неделя.

2 августа 1993 года, понедельник

Первый учебный день во втором семестре. Наконец-то! Сидеть дома, когда нечего делать, так скучно! В школе, по крайней мере, каждый день что-то происходит. Сегодня на перемене Игор достал из рюкзака номер «Плейбоя». На обложке красовалась симпатичная брюнетка – Пьера Раньери – с огромной грудью и гладкой попкой со следами от бикини. Игор тыкал в ее фото и объяснял, как устроено женское тело. Ему объяснил Жеан. Девчонки были в шоке и пообещали наябедничать учителю. Мы рассмеялись, потому что они, конечно, не посмеют. Игор достал из рюкзака еще один журнал – «Бразилия». Там люди занимались сексом в разных позах. Он показал нам, что куда вставлять, куда класть руку, и я попытался все запомнить. У парня в журнале был огромный член. Габриэль хотел одолжить у Игора журнал, но тот ответил, что хочет взять его с собой на английский. Там он встречается с девушкой, которая на два года старше его. Я говорил папе, что тоже хочу учить английский дополнительно, но он сказал, что это дорого, а я и так учу английский на занятиях. Вернуться в школу – это здорово, но я не видел Рапунцель. Может, что-то случилось?

11 августа 1993 года, среда

Сегодня Рапунцель говорила со мной. Я пошел в столовую купить свой любимый шоколадный круассан, а когда выходил, она прошла мимо меня. Я даже не мог вздохнуть. Она огляделась, чтобы убедиться, что рядом никого нет, а потом подошла прямо ко мне. Сказала, что в субботу будет дома одна и я могу прийти, если захочу. К ней домой! Конечно, хочу. Когда я вернулся из школы, папа сидел на диване и смотрел телевизор. Я попросился к Игору поиграть в субботу в видеоигры. Папа разрешил.