Примерно через месяц ди Шелли сделал внезапный ход, пригласив меня к себе на чашечку кофе. Мотивация была вполне невинна – дескать, ему привезли откуда-то потрясающий новый сорт и не хочется смаковать такое чудо в одиночку. Я как человек, выросший в циничном и лицемерном обществе, сразу насторожилась и под наспех выдуманным предлогом отказалась. Келрой сделал вид, что поверил, и заявил – мол, приглашение остается в силе и он ждет меня в гости в любое удобное время.

На следующий день на занятие вместо друга пришел Алекс. Я, обрадованная, сразу выложила эту историю, после чего задала конкретный вопрос – что мне с этим делать? И что вообще ди Шелли от меня надо?

Алекса, конечно, такое пристальное внимание ко мне не порадовало.

– Какая-то примитивная, дремучая часть во мне вопит, что пора бить лучшему другу лицо, – вздохнул он и положил голову мне на колени, а ноги – на бортик дивана. – С другой стороны, я Келроя знаю… очень много лет. Он слишком благороден даже по меркам других рас, так что не верю, будто мог задумать на твой счет что-то гадкое.

– То есть ты мне даешь добро на посиделки с ним? – Ушам своим не могла поверить. Алекс же такой ревнивый!

– Скажем так, я от этого не в восторге, – медленно проговорил он. – Но с другой стороны, как моя будущая жена, ты должна наладить с Келроем контакт, так как видеться и общаться вы будете часто.

– Все равно подозрительно, – с наслаждением вгрызлась в спелый бок хурмы, которой меня сегодня побаловали. – Что ему вообще от меня надо?

Алекс смерил меня странным взглядом, а потом лениво отозвался:

– А я у него спрашивал, кстати.

– И как это было? – заинтересовалась я. – Разве это не подозрительно, что ты таким интересуешься?

– Смотря как сформулировать вопрос, – подмигнул он и сцапал из корзинки мохнатое киви. – Нет ничего более естественного, чем поинтересоваться у лучшего друга, какие у того планы на столь тщательно опекаемую ученицу.

– Звучит как-то пошло, – пробормотала я себе под нос, отбирая корзинку из его цепких рук. – Грейпфрут! Слушай, ты что, втихаря на Землю смотался? Или тут такое счастье тоже имеется?

– Тут и не такое имеется, но специально для тебя выбрал знакомые, – довольно рассмеялся Алекс, глядя, как я торопливо снимаю шкурку с фрукта. – Так вот… Келрой прямо ответил, что твое присутствие излечивает его душу. Так что я не только не против, а даже за то, чтобы ты время от времени ходила к нему на кофе.

– Да, он говорил, что рядом со мной ему становится теплее, – вспомнила я наш разговор в «Перекрестке миров», а сразу за этим пришло воспоминание диких эмоций Алекса. – Слушай, а может, это связано с тем, что я ощущаю эмоции?

Он шумно вздохнул, резко повернул голову и уставился на меня острым, неприятным взглядом.

– Ты – что? – спросил обманчиво мягким голосом.

– Могу ощущать эмоции, – послушно ответила, чувствуя себя не в своей тарелке под этим колючим взором. – Два раза ловила твои… Первый раз – на общем конкурсе, а второй… когда ты, я и ди Шелли сидели на террасе «Перекрестка». У тебя еще дикая такая ревность была, я даже испугалась…

Алекс прикрыл глаза и отвернулся.

– Я даже не знаю, радоваться мне или хвататься за голову, – глухо произнес он. – Эмпаты – это такая редкость… что как только об этом узнают, выстроится очередь, чтобы надеть на тебя келвировый ошейник. И тогда мне точно придется закрыть тебя в замке.

От таких слов меня мороз продрал по коже. Эти ошейники – та еще гадость… Подавляют волю, служат маячком, возвращают на место. К тому же их можно зачаровать на выполнение каких-нибудь действий. Короче, с помощью такой вещицы можно заставить льва есть морковку и просить добавки. Одно радует: келвир – один из самых редких материалов, потому далеко не каждый может себе позволить такое «украшение».

Но все равно было очень страшно, и я принялась лихорадочно припоминать, говорила ли кому-то о своих способностях. Да нет, кому могла говорить, если ловила именно эмоции Алекса? Немного отпустило, но вопросы, вопросы…

– Такие ошейники ведь только на ценных животных цепляют, – искоса бросила взгляд на сосредоточенного предтечу. – А я, слава высшим силам, человек.

– Для эмпатов делают исключение, – отозвался Алекс. – Слишком штучный и нужный всем товар.

Он принялся наматывать круги вокруг дивана, на котором сидела полностью раздавленная новостями я, попутно рассказывая об эмпатах.

– Я решил не нагружать тебя лишней информацией, потому не стал говорить в убежище об эмпатах, – почему-то в его голосе не было ни капли сожаления. – Но раз уж так получилось… Эмпаты – чрезвычайная редкость. В среднем на каждый мир приходится около десятка, максимум. Силы они тоже бывают разной – от таких, которые просто могут ощущать эмоции, до тех, кто способен внушить что угодно. Думаю, несложно догадаться, вельможи всех рангов мечтают иметь эмпатов при себе. А потому, как только где-то засвечивается новый эмпат, на него начинается самая настоящая охота. Это, конечно, не касается самых сильных – таких невозможно подчинить, проще договориться. Но что касается остальных… несмотря на то что рабство есть только в Шестом и Седьмом мире, на приравнивание эмпатов к ценной, но все-таки вещи закрывают глаза. Так что, если тебя поймают, даже мне придется попотеть, чтобы найти и вытащить.

– И что делать? – тихо спросила, до боли сжав пальцы.

– Не светиться. – Он присел рядом на корточки и обнял мои ладони. – Эмпатов невозможно определить никаким образом. Только если они выдадут себя сами. Кстати, то, что ощущает мой друг, – это свойство эмпатов. И думаю, то, что вокруг тебя собираются такие, как Димара и Мэйлис, – тоже. Келрой тебя не выдаст и в личное пользование не потребует. Что касается оборотня и амазонки… они слишком хорошо знают, что такое рабство. В остальном твоя задача – никаким образом не показать, что у тебя есть этот дар. Ты меня поняла?

– Более чем, – вздохнула немного свободнее и бледно улыбнулась. – Тогда завтра соглашаюсь на чашечку кофе?

– Соглашайся, – склонил голову Алекс и улыбнулся. – В конце концов, у Келроя водится самый вкусный кофе в Соединенных мирах.

Так, собственно, и повелось, что два раза в неделю я пила кофе с ди Шелли, который развлекал меня военными байками. Он был предельно корректен и не позволял себе ни одного лишнего движения в мою сторону.

Меж тем дружба между мной, амазонкой и оборотнем крепчала. Мэй так вообще почти прописался у нас в гостиной. Дошло до того, что отсутствие лиса на диване вызывало у нас с Димарой дискомфорт и ощущение неправильности. В душу друг другу мы по-прежнему не лезли, и это всех устраивало.

Впрочем, один вопрос нам с подругой не давал покоя, и однажды она его все-таки озвучила.

– Мэй, – амазонка бросила быстрый взгляд на заваривающего чай оборотня, – прости, если лезу не в свое дело… Но почему ты с нами возишься? Ты на четвертом курсе, у тебя должна быть своя сложившаяся компания. А ты все свободное время проводишь с нами… Нет, мы не против, конечно, правда, Вики? – Я молча кивнула. – Но все-таки странно…