выслушать ваше предложение, сказав, что оно может принести много света на эти земли.

— Доброго дня, — я чуть склонила голову в знак уважения. — Я очень надеюсь, что мое предложение заинтересует вас.

— И окажется выгодным, верно? Мы не имеем права говорить на языке выгоды, но иногда, ради всеобщего блага, мы можем выслушать тех, кто разговаривает на этом языке.

Это он так намекает, что я могу говорить прямо? Вот почему встреча со священником меня пугала! Иногда не просто понять, что они имели ввиду под тем или иным выражением.

— Я надеюсь, что мое предложение вы не будете рассматривать лишь как средство получения выгоды, потому как в нем заложены и другие, более чистые мысли, — ответила я.

— Что, расскажите, леди Оливия, какое у вас к нам предложение.

Когда я только думала, что могу сделать для королевства, то перебирала разные варианты. Создать какое-то дело? Навряд ли получится. Тут нужны особые навыки, какие-то таланты, а я в себе таких не находила. Стать меценатом для какой-то части населения? Тогда для какой? И каким образом мне это сделать? Я никогда не была достаточно богатой, чтобы научиться обращаться с большими суммами. Я не разбиралась в искусстве как та же Элизабет, которая легко находила талантливых художников. Джейкоб или Даррен помогли бы мне, но это вроде я должна сама была что-то сделать, а не добавить королю и принцу забот, пусть и важных для королевства.

Я, как мне и советовали, думала о том, что меня волновало. Судьба источников? Несомненно! Но с этим вопросом даже король ничего не мог поделать — сознание людей, их отношение к источникам нужно было менять медленно и плавно.

Беднеющие аристократы, к которым относилась когда-то и я? Да, пожалуй. Причем у моей семьи все было не так уж и плохо. Да, были долги, не было каких-то возможностей, слуг минимум, но отец крепко руководил финансами, а брат был достаточно талантлив, чтобы посещать академию без оплаты, более того, за превосходную успеваемость он даже деньги получал. А после окончания академии присоединился к отцу и помогал с делами, из-за чего наша семья жила довольно неплохо. Но у многих аристократов была другая ситуация. Не все умели обращаться с деньгами, не у всех получалось вести какое-то дело или правильно вкладываться. Некоторым аристократам приходилось даже распродавать свои имения, доставшиеся им от предков, чтобы поддерживать какой-никакой уровень жизни. Некоторые отдавали своих дочерей замуж за стариков или просто богатых мужчин. А некоторые люди сами стремились замуж и жениться на ком-то побогаче, лишь бы не обременять семью.

Если бы для этих аристократов существовала какая-то работа, которая не презиралась обществом, а, наоборот, поощрялась, то это бы значительно улучшило их положение и дало свободу выбора.

А еще оставались бедные люди, для которых хотелось сделать хоть что-то. Нельзя сказать, что Даррен мало делал для королевства — при его правлении люди прекратили голодать. И это уже было огромным достижением. Для многих простых работяг король, который смог избавить их от голодной смерти — настоящий герой. Но не голодать и хорошо жить — это разные вещи.

Я много размышляла обо всем этом, пока не поняла, что проблемы небогатых аристократов и беднеющего населения можно решить одновременно, если есть деньги.

Что может улучшить жизнь простых людей? Конечно же, образование. Научить людей читать, писать, считать — и сделать грамотность повсеместной.

Как улучшить положение аристократов? Дать им возможность зарабатывать. Зарабатывать, обучая простое население.

Конечно, аристократам надо платить. Но у меня огромные запасы золота, которые я понятия не имела, куда потратить. Даррен и Джейкоб обеспечивали меня всем необходимым! Даже книги, которые я любила, можно было найти в королевской библиотеке, а театры и выставки как фаворитка я могла посещать бесплатно, ни о чем не беспокоясь — мое посещение прибавило бы любым мероприятиям популярности.

Получалась вроде бы красивая схема. Аристократы, которые в обязательном порядке получали образование, начинают обучать несколько десятков простых людей. А я этим аристократам плачу. Но были две проблемы. Первая — конечность моих финансов. Лет десять я бы могла аристократам платить, а дальше — уже проблема. Но она легко решалась: надо было бы через несколько лет, когда простые люди осознают полезность такого обучения, внести небольшой дополнительный налог, который бы легко покрывал стоимость учителя.

Вторая проблема — это работа аристократов. Это ведь аристократ! И тут какая-то там работа? Моветон! Даже хуже. Потом ни в одном приличном обществе не показаться. А для аристократов это важно.

Поэтому надо было, чтобы кто-то правильно преподнес это работу для аристократов, заверив, что она в высшей степени важная, благородная и идеально подходит для аристократов. Кто-то влиятельный. Кто-то, с кем будет невозможно поспорить. Кто-то, кому не будут вставлять палки в колеса и не посмеют идти наперекор.

Церковь. Если бы церковь взяла на себя эту роль, то дальше дело пошло бы как по маслу!

— У вас интересные идеи, госпожа Оливия, — священник Рановель восхищенно улыбнулся. — Идеи, достойные фаворитки короля этой страны. Но…

— Но станет во главе этого всего? — спросил Рановель. — Вы?

— Меня бы устроила должность мецената и помощника, — ответила я честно.

Управлять всем этим? Магия упаси! Даже если церковь поручится за эту работу для аристократов, даже если все аристократы возьмутся за нее, то проблем будет море! Например, кто объяснит аристократам, как обучать?

Лучше всего это сделает церковь. У них уже был проект по повышению грамотности среди простолюдинов, но им не хватило людей и средств для масштабной реализации. Я готова помогать не только деньгами, но и идеями, организацией, участием, но полностью управлять всем — не мое. И если это дело будет управляться священниками, то церкви это будет выгодно — несмотря на все усилия, репутация церкви в отдаленных от столицы городах и деревнях была не лучшей. Но как только они организуют уроки для простых людей, то все изменится.

А для меня организация такого масштабного действа будет весомым вкладом в развитие королевства, так что свою роль как фаворитка я выполню.

Обоюдная выгода. Правда, у церкви она будет даже больше, чем у меня. А потому самое время добавить ко всему небольшую просьбу.

— Значит, госпожа Оливия, слава вас не интересует? — улыбнулся Рановель. — Вы ведь понимаете, что это могло бы сделать вас знаменитой среди простого населения?

— Оно и так сделает, — ответила я, улыбнувшись. — Пожалуй, даже больше, чем нужно. Но я бы хотела, чтобы в этом деле вела церковь. Правда, у меня будет одна небольшая просьба.

— Что ж, вы