слышать хор певчих, прекрасно составленный заботами нашей миссии из этих же албазинцев, которых мягкое произношение напоминало мне священнослужение в славянских церквах на юге Европы, особенно в Триесте.

После молебна, гостеприимная миссия угостила нас, по русскому обычаю, роскошным завтраком, а потом обедом, который нам показался еще роскошнее после сухарей Монголии и не совсем вкусной пищи в трактирах Китая. Особенно мягкий хлеб составлял предмет необыкновенной роскоши: около двух с половиной месяцев мы не ели его. Вечером все разбрелись по своим кельям: новые миссионеры – довольные счастливым окончанием продолжительного странствования; старые – обновленные вестями о России, полные надеждой на скорый возврат на родину. Как в этот вечер показались отрадны покой и тишина!

У нас, в Пекине два подворья. Южное подворье находится на улице Дун-цзянь-ми-сян и известно у китайцев под названием Хой-тхун-гуан; при нем Сретенский Монастырь. Северное известно под именем Бей-Тхан; здесь церковь Успения Пресвятой Богородицы, а также школа для албазинцев и обсерватория[19]. Расстояние между северным и южным подворьями верст 9-ть или 8-м. Я, с казаками и с большей частью членов новой миссии, поместился в южном подворье, где находится казенный посольский дом, выстроенный китайским правительством, которое также отпускает известную сумму на поддержание его; но этих денег мы, конечно, не видим, и здание поддерживается насчет нашего правительства. У главных ворот есть дом для китайского чиновника; но нынче пристав не живет здесь, и только официальный привратник находится постоянно при подворье; здесь есть даже кумирня, словом, все принадлежности Я-маня, казенного места; но северное подворье состоит на правах частного дома. Здешняя церковь первоначально переделана из китайской кумирни, уступленной русским, пришедшим из Албазина.

Кроме подворья, у нас есть земли за городом и в самом Пекине несколько домов и лавок, из которых иные пожертвованы монастырю в старинные времена русскими купцами, торговавшими некогда в Пекине, и составляют источник монастырских доходов; но самое священное для нас место, которое мы поспешили посетить после нашего приезда в Пекин, – это кладбище миссии. Здесь, на могиле еще свежей одного из членов миссии, Горского, подававшего такие блестящие надежды, отслужили панихиду. Кладбище миссии, увы! довольно наполнено могилами; но не должно забывать, что оно существует около ста лет. Окруженное высоким забором, расположенное между прекрасными ветвистыми деревьями тополей и белокурых кедров, оно тихо и недоступно городскому шуму: здесь забываешь, что находишься в нескольких шагах за городской стеной. Небольшой домик, построенный внутри ограды, в летнее время часто служит приютом для наших миссионеров; на кладбище повсюду видна их заботливость украсить это жилище вечного покоя бывших своих товарищей: деревья подчищены, могилы обложены свежим дерном, памятники и кресты обновлены. Китайцы, у которых попечительность о кладбищах своих предков составляет одну из первых добродетелей, несколько раз отдавали справедливость чувствам, одушевлявшим в этом случае русских миссионеров.

Кроме этого, у нас есть старое купеческое кладбище, получившее свое начало еще во время царствования Петра Великого, когда наши торговые караваны ходили в Пекин; оно откинуто на выгон, где хоронят бедных. Это кладбище было запущено и во многих местах обвалилось; но нынче мы обнесли его стеной, и сам пригорок, на котором оно расположено, укрепили и обложили дерном.

Фото 1. Территория Миссии. 1948 г.

Кладбище европейских римско-католических миссионеров завещано последним их епископом, Пиусом, также заботливости нашей миссии. Оно расположено в прекрасном саду и украшено многими великолепными памятниками, из которых иные сооружены китайским правительством, в награду особенных заслуг, оказанных покойными, как свидетельствуют китайские надписи. Кладбище содержится в совершенном порядке доходами, которые собираются с находящегося возле него большого огорода и виноградников, разведенных португальскими миссионерами. Монастырь португальских миссионеров, основанный в 1572 г., отличался своим великолепием. Нынче церковь находится в совершенном запустении, однако еще сохранилась; французская же давно разрушена; на ее месте частный дом.

Наше южное, как и северное, подворье, подобно многим богатым жилищам в Пекине, состоит из нескольких домиков, запутанных во дворах и переходах, погруженных в зелень садов и цветников. Каждое дерево носит воспоминание кого-нибудь из членов миссии, нынешней или прежде бывшей, живого или усопшего, со времени основания самого подворья; это – поэзия монастыря. Дома полу-китайской, полу-русской архитектуры, более китайской; но стеклянные окна и мебель напоминают Европу. Мы разместились довольно удобно.

И потекла жизнь иная, жизнь пекинская, не лишенная также забот и печалей, хотя других забот, других печалей, чем были на пути в Монголии.

Фото 2-3. Красная фанцза (бывшие архиерейские покои), перед зданием – большая железная курильница-треножница; фрагмент крыши. Дата съемки 20.05.2016 г.

Фото 4. Храм Успения Пресвятой Богородицы.

Фото 5. Вид на Храм Успения Пресвятой Богородицы. Территория Российской миссии. Фото 1948 г.

Фото 6. Фундамент албазинской церкви и крест. Дата съемки 20.05.2016 г.

Фото 7. Памятная надпись: Здесь в конце XVII века казаками-албазинцами была построена первая в Китае православная церковь. Позднее на ее месте была возведена Свято-Николаевская церковь, разрушенная в 1900 году во время восстания ихэтуаней и захвата ими территории Российской Духовной Миссии. Погибшие в ходе восстания 222 святых православных китайских мученика были погребены в общей братской могиле, над которой в 1903-1904 годах сооружен храм во имя Всех Святых Мучеников (освящен 10 (23) июня 1904 года).

В 1938 г. в храме были перезахоронены члены Дома Романовых – жертвы алапаевской трагедии 1918 г. Великий князь Сергей Михайлович, Князья императорской крови Иоанн Константинович, Константин Константинович, Игорь Константинович и управляющий двором Федор Михайлович Ремез, останки которых были перевезены в Пекин из России, и с 1920 г. находились в склепе на городском православном кладбище.

В храме нашли упокоение начальники 18-й и 19-й духовных миссии Митрополит Иннокентий (Фигуровский) (†1931), и Архиепископ Симон (Виноградов) (†1933). Рядом с храмом был погребен Управляющий КВЖД генерал Дмитрий Леонидович Хорват (†1937).

Им вечная память.

Путевой журнал от границы Русской до Пекина, 1849 г.