– Много лишнего, мне столько не надо, – пояснила она. – А то он столько натаскал, что повернуться негде! Там еще второй и третий этаж битком набиты!

– «Он» – это безвременно почивший любимый муж? – с издевкой спросил Курт. – Наверное, «он» не оставил тебе средств к существованию, и ты вынуждена распродавать имущество, чтобы хватило на еду? Хотя выглядишь ты богато!

Но женщина не смутилась.

– Я приехала в Маутендорф только с узелком и корзиной – это было все мое имущество… Ах да – еще кинжал… А ведь мне скоро тридцать! Пора поменять кинжал на что-то более подходящее для зрелой женщины!

– Ты меня разжалобила, – Курт достал из кошелька кольцо. – Дай руку!

– Хочешь обручиться со мной? – засмеялась она.

– Почти.

Перстень ловко сел на средний палец.

– Теперь тебя будут узнавать связники, а ты их. Да и вообще все братья смогут сразу определять друг друга!

– Это мне неинтересно! – разочарованно сказала Клара, оценивающе рассматривая подарок. – Хотя штучка красивая, я, пожалуй, ее оставлю, но только на память. Я уже наигралась в эти игры… Когда Нойманн думает заканчивать очередную партию?

– Медведь сегодня вернулся, привез сообщение, – Курт сунул руку за пазуху, вынул сложенный в несколько раз лист тонкой бумаги с размашистой подписью и черной печатью, протянул напарнице. – Прочти.

«Ввиду возможного вступления империи в войну разоблачение и суд над изменниками откладываются. Продолжайте наблюдение и информирование императора. Нойманн.»

Выругавшись, женщина скомкала письмо и бросила в камин. Жадное пламя быстро сожрало секретный документ.

– И что ты думаешь делать? – раздраженно спросила она.

Курт пожал плечами.

– Буду исполнять приказ. Что еще тут можно делать?

– Но я уже сыта по горло этими приказами! – закричала Клара. – Сколько можно ждать?! Я хочу начать новую жизнь! Уже не с узелком, а со всем этим!

Она обвела рукой вокруг.

– Я честно получила свое богатство! И теперь хочу им воспользоваться! Мы с тобой много лет работали бок о бок, хорошо знаем друг друга и не раз выбирались из опасных переделок, потому что действовали вместе! Так почему бы нам не пожениться и не начать новую жизнь вдвоем?!

Курт молчал, исподлобья разглядывая свою напарницу.

– Что смотришь? Если бы я тебе не нравилась, ты бы не лазил столько лет ко мне в постель! Значит, я тебе подхожу как женщина!

– Как женщина подходишь, – кивнул он.

– Так в чем дело?!

– В том, что я не хочу получить удар кинжалом в сердце и оказаться в заболоченном рву! – скривил губы Курт. – И быть отравленным ядовитыми грибами тоже не хочу!

– Что еще за новость?! Какие грибы?!

– Змеиный поддубник…

Она осеклась, отвернулась и подошла к окну, за которым шла обычная, открытая для всех жизнь замка Маутендорф.

– Вот так, Рысь! – Курт поворошил кочергой в камине, превращая в черную пыль обугленный листик секретного письма. – Всем этим уловкам ты научилась в Тайной страже и богатство получила благодаря службе, которую сейчас возненавидела и хочешь бросить! Поэтому как человек, как жена ты мне и не подходишь! А как баба – да! Не запирайся на ночь, я загляну попозже… Надеюсь, сегодня этого стражника у тебя не будет? Хотя, думаю, ты и с нами двумя справишься… А, Клара?

Издёвка не пробила шелковый халат и не вонзилась в узкую спину – отскочила, как стрела на излете от кольчуги.

– Тебе какое дело? – лениво ответила она. – Получай, что получаешь – и радуйся!

– Да никакого… Не пойму только: как можно спать с тем, против кого мы ведем дознание?! Зная, что его скоро казнят как соучастника измены?

– У меня с тобой любовь, а с ним работа! – не отворачиваясь от окна, сказала Клара. – Он не копается в моей биографии, я получаю от него информацию, – вот и все! Чувства тут ни при чем!

– Ладно, до вечера!

* * *

На пути в деревню Курта неожиданно облаяла из зарослей терновника собака. Не успев ничего сообразить, он выхватил меч и снес половину куста, после чего увидел бездомную ощенившуюся суку и выводок щенят. Если бы не они, мать бы затаилась и пропустила случайного прохожего, который ничем ей не угрожал. А так пришлось обозначить свою территорию: «Не подходи, тут я хозяйка!» Другой на его месте разрубил бы ее пополам, но Курт только сплюнул и прошёл мимо.

В таверне было пусто, Медведь одиноко сидел у окна, ел ливерную колбасу с хлебом и пил пиво, поджидая своего наставника. Курт сел напротив.

– Ну, давай подробно, как съездил?

– Нормально, – он взъерошил и без того торчащие во все стороны волосы. – Этот, главный, кому письмо вез, накормил, заплатил хорошо. Доволен был. Только непонятно у них там все: то ли будет война, то ли не будет! Но мое дело маленькое: выполнил поручение и поехал обратно…

– Ладно. Я у тебя хочу наших людей собрать – ты не против?

Медведь только пожал плечами.

– Собирай, не жалко!

– Только ты вначале поймай черного волка покрупней, посади в сарае на цепь и не корми…

Герберт Краузе хмыкнул.

– Легко сказать «поймай»! Это же не блоха… Черных вообще мало – злые, осторожные… Тебе же он, небось, целым нужен? Капканом калечить нельзя?

– Целым! – кивнул Курт. – На то ты и лесник…

Медведь повторил свой универсальный жест. Он вообще не любил пустых разговоров. А пожатие плечами можно истолковать по-разному. Курт истолковал как согласие. Удовлетворенно кивнув, он встал, сунул в карман кусок хлеба и остаток колбасы.

– Не возражаешь?

– Бери, раз оголодал, – хмыкнул лесник.

– Кузнец у себя?

– Стучит на всю деревню, не ошибешься…

И действительно, ещё издали Курт услышал звонкие удары молота. Под летним навесом кузнец в длинном фартуке из грубой кожи держал длинными щипцами на наковальне раскалённый добела кусок железа, а его помощник, совсем юный молотобоец, наносил по заготовке размеренные удары, превращая её в плоскую полосу. От красной пасти горна исходил жар, и заходить под навес Курт не стал – остановился в сторонке, не отвлекая работающих. Через некоторое время кузнец снял заготовку с наковальни и сунул в наполненную водой бочку. Металл зашипел и моментально почернел.

– Эй! – окликнул Курт.

Кузнец обернулся, отдал щипцы с заготовкой помощнику и подошёл к гостю.

– Случилось что-то? – спросил он, почесывая окладистую бороду. Могучим телосложением и манерами он напоминал Медведя. И прозвище его совпадало с профессией, как и у многих тайных агентов.

– Пока ничего. Собраться надо – через неделю у Герберта. Позови Мельника, Длинного, Косого…