«Как я сумел создать такое чудо и почему оно так быстро повзрослело?» Он свойствен именно отцам.

Я улыбнулась:

— Так вот оно что?

Бен прищурился.

— Хлоя, должно быть, любила смотреть выступления Анетт, — сказала я, воодушевившись.

Бен отвел взгляд:

— Это был ее первый выход на сцену.

Бен умолк, и я решила, что, видимо, зашла слишком далеко, но потом он заговорил снова:

— Больше всего я скучаю по Хлое, когда Анетт делает что-нибудь новое. И острее всего ощущаю несправедливость случившегося. Но Анетт никогда еще не казалась такой похожей на нее, как сегодня вечером. Ее мать практически выросла на сцене. Она была бы счастлива увидеть там Анетт, отчаянно сквернословящую и все такое. К тому же, — добавил Бен, усмехнувшись уголком рта, — Хлоя была большой поклонницей «Спайс герлз».

Мы одновременно улыбнулись. Затем Бен указал на сцену и сказал:

— Разве можно думать, что Хлои здесь нет, когда Анетт сейчас там?

Бен никогда не говорил мне ничего подобного. Это заставило меня задуматься: может, я неправильно поняла то, что услышала в прошлое воскресенье?

— Бен, я…

— Бен! Я так и думала, что это вы!

Сидящая впереди женщина развернулась лицом к нам, бесцеремонно прервав нашу беседу. На ее лице светился явный интерес. Мне пришло в голову, что в ее глазах Бен — перспективный отец-одиночка. Школьный аналог «единорога» в киноиндустрии. «Высокий темноволосый задумчивый папочка», по глупому выражению Саманты. Бен, со своей стороны, казалось, ничего не заметил.

— Разве вы не наш официальный фотограф?

Я почувствовала, как он напрягся, хотя тон его остался вежливым.

— Уже нет, Энн.

— Ну, вы, безусловно, привыкли к более интересным съемкам, чем школьная постановка.

— Я всегда был рад поснимать в школе, — возразил Бен. — Просто я больше не фотограф.

— Но разве вы не ездите по горам?

Пауза.

— Я… я сейчас работаю в местном совете.

— Тогда чья это камера? — Женщина ткнула пальцем в сторону фотоаппарата на радужном ремешке, который торчал из холщовой сумки у ног Бена.

— Моя, — сказала я, беря камеру. Я никогда не видела Бена таким взволнованным. И мне захотелось его спасти. — Я специализируюсь в основном на селфи, так что не уверена, что от меня будет прок.

Чтобы доказать это, я направила объектив на нас с Беном.

— Улыбочка, Бен.

Наши лица осветила вспышка. Бен заморгал.

— Ясно. — Энн натянула на лицо вежливую улыбку. — Ну, Бен, если вы когда-нибудь передумаете…

Бен с облегчением закивал. Только когда она снова отвернулась, я почувствовала, что мой сосед расслабился.

— Спасибо, — прошептал он.

— Не за что.

Я не могла отделаться от мысли, что он фотограф. Что заставило тебя бросить это занятие, Бен? Этот человек был загадкой, которую я не имела права разгадывать.

Мы заметили одновременно: перед сценой собралась компания мамаш и оглядывала публику. Я вздрогнула, сообразив, что они ищут нас. Я узнала матерей Джастис и Детти, на вид не слишком довольных, и Саманту, которая, напротив, явно была рада. Они окружили высокую суровую женщину лет пятидесяти с короткими стрижеными прядями, закачавшимися, когда она направилась к нам.

— Бен! — Женщина исполняла явно неприятную обязанность. На ней было короткое черное платье и ботинки на платформе. Я догадалась, что перед нами фанатка «Спайс герлз». — Мы можем перекинуться парой слов до начала второго действия?

Стайка родительниц по-прежнему стояла у сцены, изо всех сил делая вид, будто они не пялятся в нашу сторону.

— Да, миссис Кларк, — сказал Бен, потупившись, как будто у него большие неприятности. — Просто скажите, чего вы хотите, чего вы на самом деле хотите[2].

Я подавила удивленный смешок. Миссис Кларк, похоже, не оценила юмора.

Из-за занавеса высунулась головка Анетт. Завидев свою учительницу рядом с отцом, девочка моментально исчезла.

Бен вздохнул:

— Придется идти ловить свою фею.

Когда занавес закрылся в последний раз, я встала, чтобы уйти, и взяла свою сумку. Она была тяжелее, чем обычно, напомнив мне, что лежит внутри. Что бы ни происходило за кулисами, это занимало Бена до конца представления. Мне ужасно хотелось найти Анетт, но я рисковала столкнуться с компанией мамаш.

— Эви! — Сквозь толпу ко мне пробиралась Анетт, еще не снявшая костюм и сыпавшая блестками. — Ты пришла! — завизжала она. На одном из ее хвостиков не хватало красной ленточки.

— Ты была великолепна, — сказала я.

— Я должна принести извинения, — сказала она, явно повторяя заученную фразу, как ей внушили.

Я низко наклонилась и прошептала ей на ухо:

— Динь-Динь гордилась бы тобой.

Девочка улыбнулась:

— Папа послал меня за тобой. Он за кулисами с моей учительницей. Пойдем, я покажу дорогу. — Она схватила меня за руку и, пританцовывая, по ступенькам на сцену.

Мы отодвинули занавес и вышли на тускло освещенные подмостки.

— Подожди меня вот тут, — велела девочка, поставив меня рядом с деревянным пиратским кораблем, и побежала прочь. — Папа хочет с тобой поговорить.

— Подожди, Анетт! — крикнула я ей вслед, уверенная в том, что она ошиблась, но Анетт уже исчезла за кулисами.

Прошло несколько минут; я слушала, как родители пытаются загнать детей за тонкую перегородку в задней части сцены.

Наконец послышались шаги.

— Анетт! — позвал Бен. Вид у него был усталый.

— Здесь только я, — ответила я.

Бен направился ко мне через лагерь «Спайс бойз». Перешагивая через каноэ Тайгера Спайса, он зацепился за него ботинком. Я протянула руку, чтобы поддержать Бена, но ему удалось высвободиться.

— Привет, — сказал он.

— Я вам нужна? — спросила я.

Он нахмурился, изучая мое лицо, и подошел поближе.

— Я думала, я вам нужна. — Я озадаченно покачала головой, затем заметила пучок омелы, подвешенный к носу пиратского корабля. Он был перевязан красной лентой Анетт.

Она пытается нас свести? Конечно, нет. И все же… Ведь сцена прямо как из «Реальной любви».

Я покраснела, молясь, чтобы Бен не проследил за моим взглядом, но он, конечно же, проследил.

— Ах, — сказал он. — Эви, я…

И в этот момент сзади пронесся вихрь, меня как будто ударили подушкой. Не успев ни за что ухватиться, я всем телом врезалась в Бена. Он попытался оттащить меня от себя, но я смогла отодвинуться не больше чем на несколько дюймов, прежде чем меня снова швырнуло ему на грудь. Бен открыл рот, точно хотел что-то сказать, но только для того, чтобы вдохнуть кончик моей косички.

— Джастис Мерриуэзер, ветряная машина не игрушка! — взревела миссис Кларк.

Бен задыхался. Ветер резко стих, раздалось пронзительное хихиканье, затем быстрый топот.

Мы быстро отстранились друг от друга. Бен поправил рубашку и вытер рот. Мои губы сами собой растянулись в улыбке. Потом я увидела выражение