конфликтные ситуации между Востоком и Западом с холодной войной и часто утверждали, что западные державы хотят вернуть холодную войну или стиль холодной войны в отношения между Востоком и Западом.⁶ Та же логика была заметна и с другой стороны: в июне 1969 года, когда разворачивалась новая волна советско-американского сближения, Генри Киссинджер говорил о холодной войне как о категории, принадлежащей прошлому, по сравнению с которым отношения теперь вступят в конструктивную фазу.

По сути, разрядка была не простым тактическим ходом, приведшим к временному ослаблению напряженности в отношениях сверхдержав, как это обычно изображается, а системой серьезной и постоянной взаимозависимости, основанной на взаимной ответственности за сохранение человеческой цивилизации, которая вынуждала сверхдержавы сотрудничать, чтобы избежать прямого военного конфликта. Таким образом, разрядка стала новой моделью вынужденного сосуществования Востока и Запада, характерной для второго этапа холодной войны после 1953 года, которая работала как автомат, контролируя и определяя действия политических лидеров обеих сторон. В то же время разрядка была неотъемлемой частью биполярной международной структуры времен холодной войны, которая исчезла только после распада Варшавского договора и Советского Союза в 1991 году, а значит, эти два явления не исключают друг друга. Поэтому нельзя говорить о разрядке как о "преодолении холодной войны"⁸, поскольку первая не заменила вторую, они просто сосуществовали. Точно так же не было "второй холодной войны" в период с 1979 по 1985 год, как считают многие, поскольку это подразумевает, что первая холодная война закончилась когда-то раньше, а это явно не так. Необходимо четко понимать, что антагонизм между двумя мировыми системами существовал с момента большевистской революции 1917 года и до распада Советского Союза. Таким образом, на протяжении всей эпохи холодной войны, с момента окончания Второй мировой войны и до 1991 года, она рассматривалась как игра с нулевой суммой, основанная на их взаимоисключающих идеологиях: обе стороны рассматривали друг друга как вечного врага, предполагая, что в долгосрочной мирной конкуренции между капитализмом и коммунизмом их собственная система в конечном итоге восторжествует, а другая, соответственно, погибнет. Однако опасность холодной войны заключалась не в идеологическом, а в военном антагонизме, в котором не было развязки даже в самый впечатляющий период сближения сверхдержав в первой половине 1970-х годов. Напротив, с 1945 по 1987 год с обеих сторон развертывался все более мощный арсенал ядерных и обычных вооружений. Военные планы НАТО и Варшавского договора рассматривали друг друга как смертельных врагов, подлежащих уничтожению в случае вооруженного конфликта. В обоих союзах проводились военные учения и военные игры против другого блока, а главное, вплоть до самого конца холодной войны в 1991 году огромное количество межконтинентальных и баллистических ракет средней дальности с ядерным потенциалом, способным сделать жизнь человека на Земле невозможной, были нацелены не только на военные объекты и инфраструктуру друг друга, но и на все крупные города, с очевидной целью уничтожить все население противника.Это означает, что, хотя лидеры обеих сверхдержав сделали все возможное, чтобы успешно избежать фатального военного столкновения, третья мировая война могла случайно разразиться во время подписания Хельсинкского заключительного акта в августе 1975 года, в самый момент триумфа разрядки.

Механизм вынужденного сотрудничества, однако, не был виден современникам. Тем не менее сейчас мы знаем, что именно молчаливое признание европейского статус-кво и сфер влияния объясняет бездействие Америки во время внутренних кризисов советского блока, которые, соответственно, можно считать лишь псевдокризисами в отношениях между Востоком и Западом. Более того, реальные кризисы того времени, особенно второй Берлинский кризис и Кубинский ракетный кризис, можно было решить мирным путем с помощью тайной дипломатии - в последнем случае, полностью игнорируя позицию собственных союзников с обеих сторон, - что как раз и является механизмом вынужденного сотрудничества, направленного на поиск компромиссного решения и даже прямого содействия противнику в сохранении лица во избежание эскалации кризиса. Хотя на постоянное присутствие элементов сотрудничества и конфронтации во время холодной войны указывал Раймонд Гартхофф,¹¹ эта новая теория утверждает, что механизм вынужденного сотрудничества не только играл важную роль в периоды, когда элемент сотрудничества доминировал в отношениях между Востоком и Западом, но и был важнейшим средством разрешения кризисов именно во время самых серьезных противостояний, таких как Берлинский кризис 1958-61 годов и Кубинский ракетный кризис 1962 года.

Подобные случаи вездесущего механизма вынужденного сотрудничества сверхдержав можно упомянуть на всех этапах отношений между Востоком и Западом с 1953 по 1991 год. Эта новая интерпретация разрядки также объясняет, как стало возможным, что всего через несколько лет после предполагаемой "смерти/гибели/падения разрядки" в конце 1970-х годов произошло беспрецедентное сближение между сверхдержавами - с приходом Горбачева, начиная с 1985 года. Хотя новая волна гонки вооружений во второй половине 1970-х годов и советское вторжение в Афганистан привели к антиразрядной риторике в США, они фактически не изменили сути отношений между сверхдержавами, которые определялись сложившейся взаимозависимостью.

Это также означает, что, несмотря на традиционную трактовку, датирующую эпоху "классической холодной войны" 1945/1947-1962 годами, я утверждаю, что этот ранний этап, основанный на идее тотальной конфронтации, продлился лишь до 1953 года. С точки зрения логики отношений, то, что наступило после, можно назвать эпохой вынужденного сосуществования. Этот термин описывает эти отношения более точно, чем первоначальное "мирное сосуществование", использовавшееся Советами сначала с середины 1950-х, а затем, с 1960-х годов, в целом, тем более что сосуществование двух лагерей в действительности было мирным только в Европе.¹⁵ В других частях мира столкновения и военные конфликты между представителями или доверенными лицами двух блоков происходили регулярно вплоть до конца эпохи холодной войны.

Новая стратегия мирного сосуществования была внедрена старым и новым советским коллективным руководством, появившимся после смерти Сталина, начиная уже сразу после похорон своего бывшего начальника, в марте 1953 года. Поэтому важно подчеркнуть, что эта политика не была инициирована на ХХ съезде КПСС в феврале 1956 года, как утверждается в большинстве исследований на эту тему. На этом форуме она была возведена в ранг долгосрочной доктрины, основанной на тезисе о том, что война между социалистическим и капиталистическим лагерями не является неизбежной, поэтому оба лагеря могут и должны сосуществовать. Что особенно важно, эта доктрина действовала вплоть до распада Советского Союза. Это означало гораздо более гибкую внешнюю политику, направленную на радикальное ослабление напряженности в отношениях между Востоком и Западом и постоянное углубление политического и, особенно, экономического сотрудничества с Западом, с очевидной целью снизить издержки гонки вооружений и тем самым повысить шансы Советского Союза выжить в условиях обострения конкуренции между двумя противостоящими блоками.

Для лидеров советского блока это означало мирную конкуренцию между двумя блоками, в которой, конечно, в конечном итоге