Он замолк. Потому что не мог отрицать.

И лишь через полминуты, когда печать растеряла почти весь запас маны. А вихри в коридорах рассеялись в воздухе, я услышал слова Лидера вновь.

— Ты ничего не знаешь, Руслан Северский. Ни про мой клан! Ни про Озёрских! Ни про Империю! — со сталью в голосе заявил он. — Но я не буду оправдываться. Как и не буду больше пытаться вразумить тебя к нашей обоюдной пользе. Но ты — угроза! Для моего единственного детища — «Тихого Дома»! Я, как заботливый отец, не могу позволить тебе и дальше мешать светлому будущему!

Он что, и сам верил в эти бредни?

Что они строят некое «светлое будущее»?

Оно если и возможно, то только для тех, кто за счёт тысяч и миллионов жизней перекроит мир под себя. Взял всю власть и воспользовался её плодами.

Вот только счастья это ещё никому не принесло. Только короткие удовольствия, которыми эти безумцы кормят своих внутренних демонов. А потом путают их сытое, но коварное мурлыканье с наслаждением от жизни.

Но…

Этот Лидер был идеалистом. По крайней мере сейчас. Пока он ещё не пришёл к власти или пока боль, от которой он за этими идеалами прячется, не утихнет.

— Забудь, — спокойно заявил я. — Ничего ты уже не сделаешь. Твоя магическая машина, которую ты поставил вместо сердца лабиринта, уничтожена. А без неё и сердца… твой лабиринт, в котором томится память о всём твоём клане, просто умрёт. Его энергия разбалансируется лет за двадцать и он потеряет подвижность. А затем и обрушится под давлением земли.

— Думаешь, что знаешь всё и обо всём? — спросил Лидер с неприкрытым вызовом. — Тогда действуй, Руслан Северский. Покажи, что твои слова имеют силу!

И тут же пол под нами треснул. Его фрагменты стали разъезжаться в стороны и проваливаться.

А мана, которую выбросила печать и знаки в стенах, потянулась в эти провалы.

Я соскочил с места. И в пару прыжков оказался в одном из коридоров. Пол под ними не проваливался.

Разведчики так же успели распределиться по безопасным местам.

Мана, затянутая в провалы, вспыхнула ярким светом. Его источники оказались неглубоко, всего несколько метров.

И они стал подниматься.

В каждом из нескольких провалов.

Источники показались из тьмы. Сначала в бесформенных сгустках фиолетового света. Но с каждым мигом они обретали всё более понятные формы.

Человекоподобные.

А вокруг них кружились сотни магических светлячков.

— Кто прервал наш покой? — прозвучал вопрос, произнесённый сразу несколькими голосами. — Враг нашего рода⁈ Мерзавец Озёрский⁈ — они вторили друг другу. Но все были разными. Но воля, которая заставляла эти фигуры говорить, была едина.

— Нет, — только сейчас заговорил отдельный голос. Скрипучий и негромкий, как у старика. — В нём нет ни капли их Дара. Уж я-то это вижу!

Духи.

Родовые.

Мёртвые члены клана Навич, скреплённые чей-то силой. Возможно, древней магией основателя клана.

И это совершенно не банальная магия. Наоборот. Создать систему, которая будет призывать души членов определённого рода. Да так, чтобы она работала веками, это очень серьёзно.

Это искусство.

А тот, кто смог применить эту магию — настоящий мастер.

— Тогда кто посмел вторгнуться⁈ — заговорил другой голос. Бойкий, громкий. Его хозяин явно не мелочился. — А! Я вижу! Этот мерзавец — слуга нашего врага! Иначе бы его слуги не прятались за невидимостью! Я вижу их гнилые души насквозь… ЭТО ЛАЗУТЧИК!

Одна из фигур вспыхнула, как факел. Фиолетовое пламя охватило её.

А я приготовился разметать структуру этого духа. Надо только вдарить по нему бирюзовым туманом.

Вот только почему тот не собирался в моих руках⁈

— Нет, — отрезал самый сильный голос. Который исходил и от самой большой фигуры. Высокой. Практически под два метра. — Он не слуга Озёрского. Я ощущаю это. Более того… он совершенно… — голос замолк, на короткий миг, будто обдумывал. — Он совершенно чужд этому миру. А смерть уже оставила на нём след.

— Какой след? — спросил Громкий, как я назвал про себя предыдущего духа. — Он что, владеет стихией смерти, как и наш клан⁈

— Нет, точно нет, — покачал головой Скрипучий дух. — Стихия у него другая. Да и Дар тоже не наш. Но… я бы хотел, чтобы он стал нашей частью! Ведь только со стихией пространства мы можем вернуться в Навь!

— Он уже был там, — произнёс Сильный. — Оттуда он и пришёл в наш мир. Поэтому прямо сейчас он слышит наши слова. А наша мана отражает для него наши фигуры при жизни. В отличие от его спутников.

Значит, разведчики их не видят и не слышат?

— Аркх! Мне всё равно! Какая нам разница⁈ — спросил Громкий. — Он вторгся в обитель нашего покоя! В наш тихий дом! Как мы можем позволять ему находиться здесь?

Подал голос и Скрипучий:

— К тому же потомок вызвал нас на помощь! Коль сюда пришли враги, то надобно их сокрушить!

— Наш потомок… — заговорил Сильный, — нарушил главный завет клана: принять свою смерть и обрести покой в вечной тишине. Вместо этого он полез в политические игры, которые стоили нам всего.

— Точно как и ты! — сказал Скрипучий.

— Да… и моя ошибка стоила нашему клану существования, — печально произнёс Сильный. — Потому я, как последний глава клана Навич, запрещаю трогать вторженца!

Двое других обернулись на него. Выжидательно.

— Ты собираешься отпустить его⁈ — возмутился Громкий.

— Нет. Он здесь не просто так. Я вижу, что он отмечен Навью, — сказал Сильный. — У него есть миссия.

— Но его нельзя оставлять так! — запротестовал и Скрипучий. — Он может быть опасен для последнего из нашего рода!

— Рода Навич больше нет, — отрезал Сильный. — Ни в настоящем моменте, ни в будущем. Мы остались в прошлом. И только камень будет помнить наши имена. Как и предрекал основатель нашего рода, тысячу лет назад.

Тут же через браслет меня спросил один из разведчиков:

— Что нам делать, Руслан⁈ Ты знаешь, что это за сгустки энергии? Это аномалии⁈ — всё это время разведчики стояли на месте, будто пошевелиться боялись.

Но судя по тому, что он не видел человекоподобных форм и не слышал голосов духов, Сильный оказался прав. Их слышал и видел только я.

— Не мешаться, — велел