Группа захвата скрылась в подъезде, а Лаврентьев принялся считать до десяти. Закончив, он внезапно сорвался с места и кинулся вслед за коллегами УСК. Водитель фургона что-то закричал ему в спину, но оказался слишком нерасторопным, Стас уже влетел в темный подъезд с застоявшимся затхлым воздухом и с помощью левитационных рывков понесся наверх. В тот же миг что-то грохнуло, раздались крики – отдавал приказания Муромцев, били колдовством упыри и члены группы захвата. Заплакал ребенок, и вскрикнула женщина.

Стас замахнулся и, вложив в удар всю свою колдовскую силу, просто пробил часть стены, чтобы быстрее добраться до остальных. Когда он ворвался в комнату, засыпанный каменной пылью, операция уже закончилась. Упыри, скалясь, держали Саградова в колдовских тисках, а сотрудники УСК рассредоточились, проверяя, нет ли здесь еще сообщников и враждебной магии. Муромцев что-то говорил преступнику, не обратив внимания на вторгнувшегося колдуна, а Стас не сводил с упыря взгляда. Вот он, открыт, если ударить сейчас…

– Папа! – от звонкого голоса Лаврентьев вздрогнул и перевел взгляд ниже.

У него был выбор – попытаться уничтожить Саградова или быть рядом с семьей. Стас шагнул к ним, а через секунду уже упал на колени рядом с сыном. Он бегло осмотрел ребенка, а потом крепко обнял его. Мальчик вцепился в одежду отца и заплакал.

– Я здесь, милый, я с тобой. Все. Все прошло. Папа рядом, я никогда тебя не брошу.

Колдун поднял глаза и встретился взглядом с женой.

– Мы целы, – одними губами выговорила она.

Спутанные черные волосы падали ей на плечи и грудь, красивое лицо с мягкими чертами было бледным, а в синих глазах больше не горел тот огонек жизни, к которому так привык Стас. Он порывисто обнял жену, хоть между ними уже давно не было никакой близости, даже самой обычной, вроде касаний локтя или плеча. За нее Лаврентьев волновался не меньше, чем за сына. Алина не заслуживала участи жертвы маньяка.

Стас взял ее за руку, крепко сжал, но сразу же отпустил.

– Ты можешь идти? – спросил он. – Сына я понесу. Внизу машины. Нас отвезут в больницу.

А потом все они покинули злополучный дом. Упыри вели своего собрата, а Муромцев попросил их передать главе верви, что она, если пожелает, может прийти на допрос Саградова. Убийцу поместили в специальный автомобиль, куда сели и другие сотрудники УСК. А Муромцев и Лаврентьев с семьей вернулись в пассажирский фургон. По дороге все молчали. Сын уснул на руках у Стаса, Алина, похоже, тоже дремала, закрыв глаза и откинув голову на спинку сиденья. Со звуковым сигналом и проблесковым маячком фургон домчался до больницы за полчаса.

Лишь когда жену и ребенка увели на осмотр, Лаврентьев был свободен и мог вернуться домой. Лишь бы с квартиры уже сняли оцепление. Жена и сын, по словам терапевта, должны были остаться в амбулатории на один-два дня. Стас же ощущал себя смертельно уставшим. Настолько, что ему казалось, будто он просто не может пошевелиться. Волнение и тревога, ставшие на последние полтора дня основными источниками энергии для тела и ума, отпустили колдуна.

Они с Муромцевым сидели на мягком диване в коридоре больницы, мимо сновали доктора, не обращая никакого внимания на колдунов. Стас почувствовал, что засыпает, когда над ухом внезапно раздался строгий голос начальника:

– Ну все, поехали.

– Куда? – невнятно спросил Лаврентьев.

– Ко мне. Отдохнете там, а потом вернетесь к себе.

– А к-как же ваши… ваша семья?

Муромцев усмехнулся, но ничего не ответил. Буквально за руку он поднял Стаса с места и повел на выход. На улице их все еще ждал служебный фургон. Начальник УСК о чем-то говорил с водителем, но Лаврентьев почти не слушал. Только в квартире Муромцева, уютной, немного заставленной «трешке» в одном из недавно построенных жилых комплексов, он ненадолго пришел в себя после душа. Глава верви колдунов показал ему гостевую комнату, где Стас и заснул, едва коснувшись головой подушки.

А потом были разговоры по душам с Муромцевым, семьи у которого не оказалось: многие главы вервей, если не требовалось передавать пост по наследству, отказывались от связей, чтобы служить на благо своих собратьев. Вернувшись домой, Лаврентьев несколько часов с остервенением убирался в квартире, чтобы в ней ничего не напоминало о том, что случилось. Еще через день Стас рассказал патологоанатому Моране обо всем произошедшем. Она не перебила его ни разу, просто слушала и представляла, как с каждым словом колдун вытаскивал из сердца ядовитые шипы боли и ненависти.

8. Длаки

21 июня 2024 года, Калининград

Евгения

Морана замолчала, когда история подошла к концу, а Женя сидела молча, от шока не в силах вымолвить ни слова. Так вот почему Стас был таким закрытым, хотя и проявлял дружелюбие по отношению к новой напарнице, во всем ей помогал и старался быть хорошим партнером по работе. Молодая колдунья отвечала ему тем же, но с каждым днем испытывая все больше симпатии, не имеющей ничего общего с дружбой. Девушка, однако, старалась вести себя так, чтобы эти чувства никак не мешали работе, а Стас не замечал их.

Женя прикрыла глаза, потому что веки внезапно предательски защипало.

– Спасибо, что рассказали мне, – наконец произнесла она.

А Ирена Генриховна грустно улыбнулась.

– Ты имеешь право знать правду. Ты хорошая девочка, Женя. Стас с тобой изменился. Пока что совсем чуть-чуть, но это уже заметили такие старожилы УСК, как я. Ему нужен был кто-то, кто не задает лишних вопросов и на кого он бы мог рассчитывать. Я надеюсь, правда о том, что пришлось пережить Стасу, поможет тебе стать для него настоящим другом.

Женя кивнула. Рассказ тяжелым грузом лег на ее сердце. Ей было бы проще, не испытывай она к колдуну чувств, но теперь уже ничего не поделаешь. И если он пожелает, девушка была готова помочь ему справиться с этой травмой. Пусть даже как друг. Тогда, думая о своем, она не заметила, как Морана ушла. Обнаружив, что осталась одна, Женя даже подумала, а не привиделось ли ей это все. Потом она еще долго размышляла об истории Стаса, который открылся совершенно с иной стороны. Сильный, смелый, закаленный горем, не сломавшийся. Девушка не знала, чего ему это стоило, но, может, когда-нибудь он расскажет об этом. Позже колдунья изучила это дело. Убийцы Саградовы похищали мужчин определенного типа внешности, потому что так выглядел упырь, обративший их в монстров. Болезненное и мучительное превращение сломило двух молодых парней,