– Насрать, – ответила молодая мамаша, – тыменя впустишь или на лестнице держать станешь? – Входите, – любезнопредложила я, отпихивая Дюшку, изо всех сил вертевшую хвостом.

Девица вошла на кухню, шлепнула одеяло на стол, сверток тихокрякнул, и я поняла, что внутри лежит Костик.

– Осторожно, вы его ушибете!

– Насрать, – повторила девица, вытащила сигареты,задымила и сказала: – Предложение к тебе есть.

– Какое?

– Купи его.

– Кого? – не поняла я.

– Его, – еще раз сказала девчонка и ткнула всторону одеяльца.

– Вашего сына?!

– Ага, недорого прошу, всего-то триста долларов, –преспокойненько ответила гостья.

Несколько секунд я сидела с открытым ртом, потом приняласьпроизносить нечто бессвязное:

– Но как же? Своего ребенка? Не котенок ведь? Но…

– На фига он мне сдался, – фыркнула девка, –уезжаю сегодня к матери в отпуск. Не с собой же тащить! И вообще, он мне ненужен.

– Но, – заикалась я, – зачем тогда изродильного дома забрала? Могла оставить!

– Так рожала в общаге, – пояснила девица, –никуда не ездила. Думала – подохнет, а он вон какой горластый. Здоровый, ты несомневайся. Я вчера специально к врачу пошла, чтобы справки взять. На,держи. – И она сунула мне в руки бумажку: «Звягинцев Костя. Здоров.Патологии развития нет. Доктор Лаврова».

– Хочешь, – продолжала «мамаша», – по-другомуназовешь. Документов у него нет.

– Как же в поликлинике карту завели?

– Делов-то, – хмыкнула продавщица, – сказала,что у мужа живу, в общежитии, в следующий раз свидетельство принесу. Лаврова иповерила, жалостливая очень, дура!

Я не знала, как поступить.

– Бери, бери, – расхваливала «товар» девка так,словно продавала сыр или колбасу. – Зачем тебе еще мучиться, рожать,готовенький вот он, двое детей – в самый раз.

– Мне не надо.

– Ладно, – погрустнела девка, – жаль. Незнаешь, может, кто из подруг хочет?

– Нет, спасибо.

– Пошла тогда, – вздохнула малолетка.

– Сейчас принесу деньги, погоди, – раздалось спорога.

Я обернулась. У входа в кухню стояла Тамара с растрепаннойсо сна головой.

– Тома!!!

Не слушая меня, подруга исчезла.

– Во, ловко! – обрадовалась девка.

– Уходи немедленно, – велела я.

– Как бы не так, – парировала негодяйка, – тыне хочешь, а другая покупает.

Через пару минут Томочка вернулась, неся в руках зеленыебумажки, листок бумаги и ручку.

– Давай, – обрадовалась «продавщица».

– Пиши расписку, – железным голосом велела Тамара.

Когда девица, распространяя запах перегара, убежала, яналетела на подругу.

– Ты с ума сошла! Купить младенца!

– Если бы я этого не сделала, она просто вышвырнула бынесчастного в мусорный бачок, – вздохнула подруга, разворачивая«покупку», – ой, бедняжка, он весь грязный, а молчит. Наверное, характерхороший!

– Немедленно отнеси его в милицию!

– Конечно, – согласилась Томочка, – воттолько помою, покормлю и переодену!

Схватив тщедушное тельце, она исчезла в коридоре. Ямашинально глянула на бумажку:

«Расписка. Я, Звягинцева Раиса Петровна, 1982 года рождения,нахадязь в твердом уме и памяте, прадаю Поповой Тамаре Викторовне своево сынаЗвягинцева Константина за триста американских долларов и обещаю некогда непредъявлять притензий».

Отшвырнув отвратительно безграмотный «документ», я крикнула:

– Что мы скажем вечером Семену?

– Ничего, – ответила Томуся из ванной, – онуехал в Финляндию, дней на десять.

Я вздохнула. Журналы, принадлежащие Сене, печатаются встране Суоми, и он частенько мотается в Хельсинки.

– Олег звонил из Львова, – продолжалаподруга, – удивлялся, где ты целыми днями носишься. Сказал, задерживаетсяна Украине. Так что мы с тобой совершенно одни и…

Не договорив, она замолчала, послышался плеск воды и слабоекряхтенье.

«Можем покупать младенцев», – докончила я ее мысль.Христианская доброта Тамары, ее постоянное желание всем помочь могут когоугодно довести до обморока.

Тихо ругаясь про себя, я побрела к шкафу. Пора ехать кучительнице Валентине.

Но не успели руки вынуть джинсы, как звонок вновьраскричался. Искренне надеясь, что это вернулась передумавшая продавать сынадевица, я распахнула дверь и уткнулась взглядом в незнакомую, весьма полнуюженщину примерно моих лет.

Дама сразу располагала к себе. Круглое лицо с изумительносвежей кожей украшала широкая улыбка. Голубые глаза смотрели радостно, вся онаизлучала спокойствие и уют. Этакая домовитая мать семейства, обремененная кучейдетей и мужем.

– Вы Виола, – скорей утвердительно, чемотрицательно сказала незнакомка, – Олег Михайлович вас так подробноописал, что спутать невозможно. Разрешите?

– Входите, – осторожно ответила я.

Женщина подняла с пола небольшую светло-коричневую сумку ивступила в коридор.

– Идемте на кухню, – предложила я.

Дама послушно прошла за мной, села на табуретку и сообщила:

– Меня зовут Ирина. Понимаю, что доставляю неудобства,но Олег Михайлович так приглашал, сказал, у вас есть где остановиться. Он ведьпредупредил о моем приезде, да? Я ему на работу звонила.

Мы с Тамарой переглянулись. У Олега есть мерзкая привычка:отправляясь куда-либо в командировку, он мигом обрастает новыми друзьями иначинает приглашать их в гости. К счастью, большинство не воспринимает егослова всерьез и никогда не заявляется в Москву, но некоторые, вроде этой Ирины,ловят его на слове. Одно хорошо, адрес и телефон он раздает только своимколлегам, так что незваных гостей мы не боимся, они оказываются сотрудникамиправоохранительных структур.

Только эта толстушка не тянет на работника МВД, небосьмилицейская жена.

– Так он предупредил о моем приезде?