многокомнатной казармы где мы жили с дедом, я наоборот застыл на месте. В голову сразу пришёл наш с дедом короткий разговор, произошедший накануне.

— «Харе бегать!» — Строго гаркнул дед, после того как увидел из окна коммуналки, как я убегаю от местных пацанов. — «Ещё раз увижу, сам отдеру солдатским ремнём, да так, что потом, пока все звёзды с жопы не сойдут, за партой в школе сидеть не сможешь». — Схватил меня за шиворот, он притянул мою тушку к себе и немного приподнял над полом. И это несмотря на весьма преклонный возраст. — «Генка, мы Строевы, никогда, ни от кого, не бегали, так что и тебе я этого не позволю».

— Так они ж толпой лезут и на год-два все меня старше — было начал жаловаться я, вспомнив ту единственную попытку отбиться от местной шпаны, при помощи кулаков, что предпринял после переезда к деду из школы интерната.

— «Когда твой батя сбежал на фронт в четырнадцать, все фрицы тоже были его постарше, однако он сдюжил. Я тоже ни разу не оплошал ни в перовую мировую, ни в гражданскую, ни в отечественную» — вкрадчиво прорычал дед и указал на приоткрытый шкаф, где висела солдатская гимнастёрка, увешанный как советскими орденами и медалями, так и царскими крестами всех четырёх солдатских степеней. — «Не можешь справиться кулаками, бей камнем. Не помогает камень, бери крепкий кол и лупи им. А если и это не поможет, начинай баран думать тупой башкой, как справиться с теми, кто будет продолжать тебя доставать если ты будешь и дальше бегать».

Грозное дедово напутствие предавало сил, к том уже теперь мне казалось, что я всё досконально продумал.

И как только Витька Бык понял, что я могу в этот раз не успеть убежать, он рванул вперёд. Я сделал вид что среагировал с запозданием, но в последний момент увернулся от широко расставленных рук и ломанувшись через кусты, рванул ко входу в казарму.

Услышав ругань и треск сухих веток за спиной, я понял, раздосадованный Витька решил гнаться до конца. А добежав до парных дверей, вместо того чтобы распахнуть правую ведущую на лестницу, уходящую вверх, я нырнул в открытый проём ведущий вниз.

Подвал занимал полноценный уровень под бывшей рабочей казармой и имел единственный вход, запирающийся только на ночь. Заметив мою оплошность, Витька победно воскликнул и тут же попавшись на мою уловку, поскакал по ступенькам следом. Частый топот, сообщил что он точно не один, но сейчас мне не это было начхать.

Внизу темно как в склепе, однако, как раз это мне было на руку. Ещё в интернате я подметил одну свою странную способность. Я намного лучше, чем другие дети видел в темноте, причём даже забежав с яркого света в кромешную темень, сразу начинал размечать очертания крупных предметов.

Ряды подвальных дверей, строго распределённых по комнатам коммуналок, замелькали со всех сторон, а я продолжал бежать, безошибочно сворачивая на развилках, дабы не попасть в один из многочисленных тупиков.

А сзади доносились яростные угрозы в конец обозлившихся преследователей. Во время забега по заранее изученному лабиринту, я услышал, как кто-то со всей дури впечатался в сбитую из досок дверь одного из подвальчиков, затем раздался визгливый мат, столкнувшихся в темноте подручных Витька.

Преследователи не успокаивались и продолжали погоню, отлично понимая, что иного выхода из подвала попросту нет. В конце концов я пересёк его весь и вбежал в совершенно пустое помещение, предназначенное для хранения зимних запасов угля. Здесь я притормозил и принялся судорожно шарить в темноте руками, продвигаясь вдоль деревянной загородки.

Однако, пройдя её до конца, я к своему ужасу так и не нашёл черенка лопаты, который здесь заранее оставил вчера вечером.

Вот мля — ругнулся я про себя, уже ощущая миазмы зарождающейся паники. Затем я резко развернулся в сторону широкого прохода, и в эту секунду, в него кто-то ввалился.

— Ну что сучёныш, попался?! — Предвкушая расплату, гаркнул Витька, и я услышал, как чиркнула головка спички по картонному коробку.

В трёх метрах от меня появился ярко вспыхнувший огонёк, осветивший красное лицо запыхавшегося от бега Витьки. Он был здоров как молоденький бычок, а ещё на два года старше и на голову выше, к тому же за его спиной успел появиться один из его дворовых прихвостней. Но даже несмотря на это всё, я поднял сжатые кулаки, решив, что сегодня попытаюсь ещё раз отбиться, несмотря ни на что.

Рванув вперёд, замахнулся и со всех сил влепил кулаком, целясь прямо в горящую спичку освещающую нос Витьки. При этом инстинктивно ожидал, что, как и в прошлый раз получу прямой с ноги в живот. Однако этого не произошло, впрочем, удар в нос тоже смазался.

Вместо этого костяшки лупанули по его пальцам, выбив спичку. И в этот самый момент, когда я уже смирился с тем что меня сейчас будут лупить ногами, произошло то чего я точно не ожидал. Выбитый огарок спички взорвался яркими искрами, от которых по необъяснимой мне причине вспыхнул мой кулак, да так ярко словно его облили бензином.

Стоявшие на пороге пацаны опешили от необычного зрелища, и в ярком свете, идущем от пылающего кулака, я увидел испуганные выражения мальчишеских лиц. Ринувшись на них, я успел ударить всего один раз по уху Витьки, а потом они убежали.

Через пару минут кулак потух, и я выбрался наружу. При свете солнца осмотрел руку, однако на коже не нашёл никаких следов, и лишь рукав шерстяного свитера сильно обуглился

Да что за бред, всё было совсем не так — возмутился я.

Приготовленный заранее черенок от лопаты был там, где я его оставил, и Витька Бык тогда получил им хорошенько по лбу, от чего у него на всю жизнь остался шрам. После этого местная шпана от меня отвязалась навсегда, и иначе как Генкой психом, во дворах рабочих казарм, меня больше никто не называл.

Раскрыв глаза, я увидел озадаченное лицо доктора.

— А вот это интересно — проговорил он, после длинной паузы. — У вас Геннадий словно две очень похожие версии наслаивающихся воспоминаний. Это странно, хотя если честно, то с первой минуты как я вас увидел, почувствовал нечто необычное.

Я сразу врубился куда он клонит и задал волнующий вопрос:

— И что же вы почувствовали?

— Это очень странно. Раньше мне уже приходилось встречать несколько пациентов с явными признаками вселения. Вам это преподавали инструктора из научного центра Капицы. Что вы об этом знаете?

— Иногда частично разумные сущности,