Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— И ты можешь это подтвердить? — спросил Ролан.
— Могу.
Джони ответил ему, но смотреть продолжал на Максима. Оцепенело спросил, но вместе с тем рассеянно. Смотрел, но как будто видел что-то другое.
— Это в корне меняет дело… А нас почему испугался?
— Я испугался?! — удивился Джони.
Он снова подался назад, но диван сдвинуть с места не смог, споткнулся, сел. Только тогда перевел взгляд на Ролана.
— Не испугался?
— Нет.
— А права зачем требуешь? — Ролан опустился на диван справа от него.
— Права?
— На допрос, — Шелестов сел слева.
— Не требую. Вы же просто поговорить?
Говядина никто не касался, но он заерзал, как будто его плотно взяли в тиски.
— Конечно, просто… — усмехнулся Шелестов. — Давай рассказывай, кто столкнул твоего дружка?
— Ну, женщина была… — замялся Джони.
— А почему так неуверенно? — заметил Ролан.
— Ну, я в лицо ее не видел…
— Ее?
— Ну женщина была… Да, женщина. — Джони, казалось, пытался убедить себя в этом.
— Почему ты так думаешь?
— Ну, волосы у нее были длинные…
— У мужчин тоже бывают длинные волосы. — Шелестов кивнул на Джони.
Волосы у парня не то что бы длинные, но уж точно не короткие.
— Ну, бывают, конечно, но не так…
— А как?
— Ну, не такие длинные… Не такие длинные, как у Полетаевой.
— А если парик? — как будто у самого себя спросил Шелестов.
— А платье?… Женщина в платье была.
— И на каблуках? — фыркнул Шелестов.
Он почему-то совсем не верил Говядину. И Ролан очень сомневался в нем. Возможно, Джони все придумал, чтобы отвести от себя подозрения.
— На каблуках не знаю… Но, наверное, да… — кивнул Говядин. — Она руками по-женски махала…
Он повернулся лицом к Ролану и махнул рукой, как балерина в танце. И снова вернулся в исходное положение, толкнув плечом Шелестова. Глянул на него в смущении, но извиняться не стал.
— Чтобы не упасть, махала, — пояснил Говядин.
— Не упала? — хмыкнул Шелестов.
— Не знаю, может быть. Или спрыгнула с камня, или упала, я не знаю. Темно было. Только верхушка видна была…
— А смотрел ты откуда? — спросил Чистяков.
— Откуда?… Ну я на тропинке стоял, ну, которая от моста ведет… Мне страшно стало, я далеко заходить не стал. Это Алик без тормозов… Он меня туда потащил!
— С парашютом?
— Да не было у нас парашютов, мы собирались в прокат взять.
— Где?
— Ну, я не знаю… Да и Алик не знал… Но мы бы узнали, если бы решились, ну, спрыгнуть.
— А может, Алик тебя без парашюта хотел сбросить? — с едкой насмешкой спросил Шелестов. — Он тебя толкнул, а ты его…
— Не толкал я его! — мотнув головой, Говядин стал подниматься.
Но Ролан, взяв его за руку, вернул на место. Пусть сидит, поджав хвост и сложив крылья.
— Значит, длинные волосы, каблуки, женские движения… А в лицо не видел? — спросил он.
— В лицо не видел!
— Но Асатуров догадался, что это была Полетаева?
— Ну да, догадался… Я ему стал рассказывать, как Алик ее в овраг толкнул, и он догадался… Если вы думаете, что это я Алика с обрыва столкнул, то зря. Это не я!
— А чего так тоскливо? — перебил Шелестов. — Совесть мучает?
— Не мучает меня совесть! — встрепенулся Говядин.
На этот раз он резко взял старт, и Ролан не смог его удержать. Впрочем, Джони далеко не ушел. Остановился посреди холла, развернулся к Шелестову.
— Не надо на меня все сваливать! — брызгая слюной, разгоряченно выпалил он. — Сами хороши!.. Откуда я знаю, чем вы там с этой занимались?
— Кто с кем занимался?!
Чистяков тоже поднялся с дивана, но подходить к парню не торопился. Чтобы не вспугнуть. Говядин мог в два прыжка сократить расстояние до своего номера и скрыться за дверью. И как его выкурить из люкса без официальных полномочий?
— Вы — с Полетаевой! — глядя на Шелестова, заявил он.
— Где?
— Вчера ночью! Там! — Говядин повел рукой в сторону жертвенной скалы.
— Ты нас там видел?
— Нет! Но Полетаева не могла там быть одна!
— А она там была? — Шелестов качнул головой, заранее отказываясь верить в ожидаемый ответ.
— И вы там были!
— Ты нас видел?
Говядин задумался всего лишь на мгновение, глядя при этом на Шелестова.
— Нет!
— А зачем тогда говоришь?
— Мне кажется, что вы там были!
— Я не следователь, — с жесткой насмешкой сказал Шелестов. — Ни бывший, ни настоящий. Поэтому я тебе, парень, скажу в лоб! Засунь свое «кажется» себе в одно место!.. И подумай о том, как тебе со всем этим жить!
— С чем, с этим? — не понял Говядин.
— А вдруг ты прав? Вдруг я был вчера ночью у белой скалы. Вдруг я видел, как ты столкнул в пропасть своего дружка!
Шелестов стоял на месте, но, казалось, толкал Говядина взглядом. И парень испуганно попятился от него.
— Не сталкивал я Алика!
— Ты его толкнул! — настаивал Максим. — И Полиной закрылся!
— Не толкал я!
— А вот я сейчас пойду к Асатурову и скажу, что видел, как ты убивал своего друга.
— Это не я! — Говядин продолжал пятиться, смещаясь к двери, за которой находился viр-сектор.
— А кто? У Полетаевой алиби, она провела ночь с Роланом Борисовичем… А у тебя есть алиби?
— Я не говорю, что это была Полетаева, — жалко пробормотал Джони.
— Асатуров сказал?
— Асатуров сказал, — также подавленно подтвердил парень.
— Посмотрим, что он скажет после моих показаний. — Шелестов хлопнул себя по карману, как будто искал там сигареты.
— Я не убивал! — психанул Говядин.
Он резко повернулся к нему спиной и скрылся в коридоре. Преследовать его Шелестов не стал. Да и Ролан даже не сдвинулся с места.
— Полины у тебя не было! — Шелестов ткнул в него пальцем, отказывая ему в праве на свою женщину. Ролан слегка растерялся, но с ответом не промедлил.
— И тебя ночью там не было, — сказал он, махнув рукой в сторону скального утеса.
— А если я скажу следователю, что был? И видел, как Джони своего дружка опрокинул.
— Но ты же не видел! — мотнул головой Ролан.
— А Полину как вытянуть?… — Шелестов смотрел на него не зло, но и не миролюбиво. — И я ее вытяну! И спать она будет со мной!
— Давай ты оставишь свои фантазии при себе, — поморщился Ролан.
— Фантазии?! Ну, может, и фантазии… — не стал спорить Шелестов. — Пока фантазии…
— И ложные показания при себе оставь.
— А как же Полина?
— Этой ночью ты не покидал свой номер, — качнул головой Ролан. — И Асатурову это уже известно.
— Это Джони столкнул Алика! — Шелестов смотрел
