давление, и он не прокачивал теплоноситель. Быстро подзаправив систему, мы вместе с Надеждой Константиновной попёрлись наверх, чтобы проверить температуру и воду.

Было темно и пусто, лишь тёмный силуэт на причале напротив сидел с удочкой.

— Стой тут. Начинаю погружение для проверки температуры, — заявила Надежда Константиновна.

Она высунула из живота и растянула по своим суставчатым конечностям гидрокостюм. Я хмыкнул — Арсен что-то говорил, но я редко работал вместе с ней, и не представлял, что и как ей там модернизировали перед нашим рейсом.

Погружалась медленно, и пошла вдоль берега прощупывать датчиком, встроенным в руку, температуру.

— Температура на два градуса ниже нормы, — сказала она и шагнула дальше. — Температура на три градуса ниже нормы.

— Всё правильно, этот сегмент дальше от котла, — сказал я вполголоса и попросил. — Говори потише, люди спят.

— Да. Пожелание учтено. Я редко работаю в команде, — сказала она тем же тоном, что и раньше.

— Эй! — послышался незнакомый голос от тёмного силуэта впереди. — Вы мне сейчас всю рыбу распугаете.

Я пригляделся, и увидел, что он делает — он сидел с пластиковой удочкой на небольшом помосте у берега и периодически вытаскивал леску из воды со здоровой голографической рыбиной на конце. Игрушка была странной и выглядела детской, хотя рыбак был старше меня, и я не сразу узнал его.

К несчастью, он меня, похоже, узнал и мигом спрыгнул с помоста.

— А! Так это ты! Тот самый Гагарин!

— Температура на градус ниже нормы, — продолжала бормотать и идти вперёд Надежда Константиновна, а я медленно отступил назад по узкому берегу.

Удочка в руке незнакомца свернулась и превратилась в короткую дубинку. Пара быстрых шагов, взмах — и я оказался в воде, а в плечо вспыхнуло болью.

— Ах ты мудила! Она меня из-за тебя через полгалактики протащила! Сейчас ревёт каждую ночь за перегородкой, спать не даёт!

В глаза попала вода, пару секунд я барахтался, пытаясь подняться и разглядеть нападающего, но вскоре стало понятно, кто он. Это оказался тот самый Михаил Юрьевич, двоюродный брат Галины, с которым она прибыла на корабль.

Глава 13

Два капитана

Он зашёл в воду, где я старательно пытался встать. Замахнулся для удара ногой, но я обхватил его ногу ступнями и резко развернулся — противник свалился в воду, но тут же вскочил.

— Стой! Михаил! Как там тебя! Давай обсудим всё!

— Поматросил и бросил, да? Утырок!

Я еле успел подняться и отскочить. Михаил снова зашагал ко мне, подняв упавшую удочку и похлопав ей по ладони. Взмах — и его рука замерла в верхней точке, а он резко пошатнулся и повис на ней. За ним стояла Надежда Константиновна, обхватившая запястье.

— Михаил, мне очень жаль. Я правда ничего не знал о том, что у неё, типа… чувства и всё такое. Я думал, она ушла — и ушла.

— Ай! Ты мне заплатишь, мудила! И робот твой! — не унимался «рыбак».

— Гага! — послышался крик сверху.

В следующий миг лёгкая тень вспорхнула с верхних ступенек, и на шее оказались руки и тёплый подбородок, нос уткнулся в ухо.

— Ты не ранен, всё хорошо? Я стучала к вам в дверь, вы не открыли. Почему не ответил?

— Надежда Константиновна, отпустите товарища, — попросил я робота и осторожно освободился из объятий.

Народ постепенно просыпался и вылезал из хижин на верхнем ярусе, и вскоре показался вождь — во вполне обычных трусах-плавках и ночной футболке.

— Что за шум! Нельзя шуметь. Перестаньте шуметь!

— Предлагаю покинуть помещение, — сказала Надежда Константиновна.

— Галина, я… я приду ещё, наверное, — зачем-то сказал я, мысленно отругал себя за это и зашагал к лестницам, ведущим наверх.

* * *

На следующий день наш новый холодильник, который был куда архаичнее предыдущего по технологии, нас подвел. Не привыкший к тому, что плохо запечатанные продукты имеют свойство портиться, батя отведал просроченый паштет из пхеньянских морских псевдоежей и схватил недуг. Какой-то странный кишечный вирус, от которого наш медицинский модуль сумел найти лекарство только с четвертой попытки, спустя сутки. Наш старикан «Молотов», который теперь звался «Анвиллсон», словно почуял болезнь хозяина. Повылетала куча систем в трюму, в оранжерее и прочих отсеках, роботы бегали, как заведенные, а вся нагрузка по погружениям и всплытиям легла на нас троих.

Но мы справились. Обогнули выступающие в сторону Челябинска владения Бессарабии поплыли в нейтральных водах — прыгали от одной пограничной звезде к другой. Прибегал вождь, и потрясая кулаками, заявил Арсену:

— Куда летишь⁈ Не туда летишь! К Дунай надо!

— Так мы и летим, — он коротко хохотнул от этого редко употребляемого слова, — к Дунаю. А вы, милейший вождь, откуда взяли, что мы в другую сторону летим?

— В терминал залез — там звезда не та. Думал, ошибка, перезагрузил терминал — нет, не ошибка. Не тот маршрут! К Каме летим! В Каме нет священных дельфинов! А надо к Дунаю. Я ходил к Дунаю, я знаю. Плохой капитан, не знать маршрут!

— Ходили? Это вы где умудрились? — усмехнулась Цсофика.

— Культовая баржа «Лилуокалани-3!» — воскликнул вождь. — Провайдер религиозных услуг. Капитан — двадцать лет. Тридцать семь паломничеств!

Ого! Я подумал — вот почему у него имя Кейпна, уж больно созвучно со словом «капитан».

— Успокойтесь, глубокоуважаемый вождь, — Цсофика подошла к старику и погладила его по плечу. — Мы идём точно к Дунаю, просто обходим зону, опасную для судоходства — пираты-огнепоклонники, знаете ли. Вскоре мы причалим к станции, у которой ваши соплеменники найдут себе кратковременный отдых.

— Хорошо, — немного поразмыслив, кивнул Кейпна и направился в свои покои. — Огнепоклонники — не есть гуд. Верю вам.

Через три дня батя, пролежпвший в биокапсуле суммарно больше суток, был уже как огурчик. Перед всплытием в день «выгула племени» как назвал процесс батя, Хуан с Веселином снова всех разбудили и провели короткий инструктаж.

— На пребывание выделено не больше семи часов, — начал Хуан. — У них, как выясняется, нет мест для парковки судов третьей размерности, только «виповские» для всяких яхт.

— Обычное дело, — кивнул батя.

— Но каждые десять минут ходит лифт-челнок, — продолжил Веселин. — Только вот с каждого судна максимум — шестеро за раз. Соответственно — придется тремя партиями. В первой