— Он мог украсть булку у вашего издателя, — пискнул нюхач, — у того в шкафчике целая корзинка такой же выпечки.

Проклятье… я-то надеялась, что мы сможем допросить пекаря, узнать что-нибудь о клиентах, покупавших недавно такие булочки…

— Странно, — дракон приоткрыл шторку и выглянул в окно, — похоже, наш метаморф ещё и клептоман.

— Думаете? — удивилась я.

— Он не съел булку, значит не был голоден. К тому же, зачем носить булку в кармане?

— Да… странно. Я как-то об этом не подумала…

— Так мог поступить только клептоман. Взять то, за чем он пришёл, но при этом прихватить абсолютно ненужную вещь.

А потом забыть про неё… вот почему он так долго носил булку с собой!

— Марио часто оставляет еду на столе, — вспомнила я, — а ещё постоянно ставит на краю чай и вечно переливает его и… Ой! А что они тушили? Я слышала…

— Свеча упала на документы, — пояснил Себастьян, — когда господин Фреди чихнул, Антонио как раз капал воском на конверт. И, испугавшись, уронил её.

А-а-а-а… теперь понятно, что это были за крики…

— Приехали, — Себастьян закрыл шторку и повернулся ко мне. — К жрецу не подходим. Изображаем обычную пару, пришедшую помолиться. Зажжём семь свечей, оставим на алтаре монеты. Посмотрим на жрецов и остальных прихожан.

— А мы в это время займёмся молельней, — добавил Фреди.

— Совершенно верно, — Себастьян выпрыгнул из экипажа и подал мне руку. Фамильяры, скрывшись под иллюзией, вышмыгнули следом.

— Где это мы? — осмотревшись, спросила я.

— В проулке за храмом. Вы же не думали, что мы при всех выйдем из полицейского экипажа?

Ой… точно! Это бы стало провалом разведки.

— Нам лучше поторопиться, — дракон взял меня под руку и повёл к храму.

Не успела я сделать и пары шагов, как мимо меня что-то вихрем пронеслось. Лекс и Фреди решили не ждать нас.

— Наши друзья отправились в разведку, — тихонько сказала я.

— Правильно, — едва слышно ответил Себастьян, — неизвестно, как долго Лекс сможет держать иллюзию.

Я хотела спросить про слежку за моим домом, но побоялась, что нас могут услышать. Потом всё узнаю. Сейчас лучше сосредоточиться на странном жреце и ведьме-послушнице.

Кстати, о ведьмах! Выходит, метаморфов всё же двое — секретарь и та брюнетка?

Или, мы ошиблись и девушка настоящая?

Хм… не похоже… она слишком красивая. Нереально, невозможно, пугающе красивая. Таких идеальных лиц я не видела даже у чистокровных фэйри и эльфиек, а краше их нет никого.

Значит, её внешность всё же ненастоящая. Но как вышло, что метаморфов столько времени считали полностью уничтоженными, а тут сразу двое?

Странно… очень-очень странно…

— Да хранят Боги тех, кто чист душою и светел помыслами! — поприветствовал нас младший жрец.

— Да помогут Великие духи тем, кто не несёт в своём сердце тьмы, — Себастьян вручил послушнику две монетки, а я повторила ритуальное приветствие.

Нас благословили, пропуская внутрь и переключились на новых прихожан.

— Да хранят Боги тех, кто чист душою…

Внутри храма царила тишина, пахло розмарином, хвоей и дымом. В такое время посетителей было мало, и мы могли неспеша осмотреться.

Резные колонны, украшенные защитными рунами, пол из тёмно-синего мрамора и восхитительные витражи, изображающие героев древности…

Храм Семи Духов поражал благородной красотой и изяществом. Чистота линий, совершенство камня. Ничего лишнего или вызывающего. Ничего, что могло отвлечь прихожан от молитвы и покаяния.

— Да услышат Великие духи мои мольбы, — Себастьян взял из стоящей на столе корзинки две свечи и подал одну мне.

Я прочитала ритуальную молитву на удачу, зажгла свечу и поставила её в шандал. А затем взяла у дракона несколько золотых монет и подошла к алтарю с подношениями.

Мешочки с деньгами, амулеты, кольца, цветы…

Каждый приносил жертву согласно загадываемому желанию. И чем больше он просил, тем дороже было подношение.

Глупое суеверие… Богам и духам важна не цена дара, а искренность молитвы. Но…

Монетки со звоном упали на алтарь, и я случайно зацепила ладонью медальон, украшенный крупным сапфиром.

Руку пронзило дикой, обжигающей болью, а храм затянуло чернильным маревом. Проклятый амулет принадлежал одной из жертв…

Дар медиума вошёл в полную силу и перед глазами заплясали тени прошлого… женский крик, гроза за окном, звонкий цокот каблуков… низкий, вкрадчивый, и… такой знакомый голос…

— Невозможно…, — беззвучно прошептала, цепляясь пальцами за алтарь. Почувствовала, как Себастьян придержал меня за локоть, не давая упасть, — нет… невозможно…

Сердце бьётся раненой птицей, а горло сжимает спазмом. Липкий, леденящий страх забирается под кожу, просачивается в каждую клеточку, ледяным свинцом растекается по венам…

Цокот каблуков оглушает, путает мысли, а перед глазами проносятся обрывки чужих воспоминаний…

Роскошный особняк, старинные гобелены, картины… пытаюсь запомнить, собрать осколки памяти, но всё так размыто, нечётко, словно в тумане…

Слышу лишь чужой страх и голос…

— Летиция, куда же ты, девочка моя?

Дышу глубоко, пытаясь успокоиться, не выдать себя. Амулет может быть ловушкой, если упаду, закричу, покажу хоть каплю настоящих эмоций — выдам нас с потрохами. Сжимаю медальон в ладони, жадно впитываю последние воспоминания жертвы. Я должна увидеть, запомнить… я должна найти того, кто убил хозяйку амулета.

Ночь… безумные раскаты грома за окном…

Хочется крикнуть, обернись, посмотри по сторонам! Но ведьма мчит вперёд, выстукивая каблучками мелодию своей смерти…

Сбрось туфли, глупая! Ты не спрячешься… он идёт на звук!

Но девушка меня не слышит… скользит по мраморному полу, путается в ледяных шелках. Многослойные юбки щупальцами обвиваются вокруг ног, мешая бежать, а голос мужчины звучит всё ближе…

— Летиция…

Вкрадчивый, бархатный голос убийцы набатом бьёт в голове, пульсирует, оплетает липкой паутиной, лишает воли…

Ведьма отвлекается на него и падает, запутавшись в юбках. Пытается зацепиться за что-то, но длинные ногти скользят по огромному старинному портрету, сдирают масло, портят картину…

— Ты сама выбрала такую судьбу, Летиция.

— Отпустите меня! Молю! — кричит девушка, отползая от мужчины в чёрной маске.

— Не могу, Летти, руны выбрали тебя. Но не бойся, это честь умереть ради великой цели.

— Нет! — девушка призывает пламя, вкладывая в удар всю свою силу. Но мужчина с легкостью развеивает огненный вихрь.