Хелен отозвалась нейтральным тоном:

– Вы считаете, что его убил злой дух?

Когда она училась в школе, привидения и духи были у них своего рода валютой, с помощью которой девочки покупали заинтересованность друг друга: считалось, что они водились повсюду. Но Хелен никогда не видела ничего подобного своими глазами, только какие-то очертания в темноте да сестер-монахинь, рыскающих по тусклым коридорам. И даже если когда-то она могла в них поверить, ей ни разу не доводилось слышать, чтобы привидение совершило настолько прямое злодеяние – забило человека молотком насмерть.

– Нет, – ответила Ванесса, – скорее всего, он был убит рукой человека, но его направляло что-то зловещее. Может, даже сам дьявол.

– Гарри, – сказал Эндрю, – был интересным человеком. Я и сам служу в театре. Мы могли часами говорить о нашем ремесле, и я считал его другом. Но он вел порочную жизнь, и мне это претило. Выпивка, женщины. Он даже до моей сестры добрался.

Ванесса стыдливо опустила глаза.

– Он был само обаяние, когда мы познакомились. Я была юной девушкой и попала под его очарование.

– Мы думаем, произошло вот что, – продолжил Эндрю. – Пожар в магазине приоткрыл вход в ад, и дьявол воспользовался этой возможностью, чтобы забрать одного из своих.

Хелен неискренне кивнула. Она немного помолчала, а потом решилась спросить:

– Вы упомянули о женщинах. В его жизни в последнее время была женщина?

Эндрю отрицательно покачал головой. Перевел взгляд на Ванессу, та пожала плечами.

– По крайней мере, мы о ней не слышали.

– А эта девушка? Она здесь одна.

Хелен украдкой указала на пятую гостью, с которой еще не беседовала. Девушка в зеленом платье, как и прежде, скромно стояла у стены.

– Мы ее не знаем, – сказал Эндрю.

– Она была с вами, когда вы обнаружили тело?

– Да. Во всяком случае, я думаю, что была.

Хелен поставила перед дверью уборной столик и придвинула к нему стул. Она налила себе бокал вина, села и прикрыла глаза. Она пыталась представить себе, как могло быть совершено это преступление, на случай если мистер Лау спросит ее мнение. Негромкий звук голосов едва не усыпил ее.

Она открыла глаза.

Венди, робкая женщина в зеленом платье, так и топталась в противоположном конце зала. Хелен дождалась, пока та посмотрит на нее, и жестом пригласила подойти.

Венди подошла к столику и благодарно улыбнулась.

– На вечеринке, где никого не знаешь, всегда так неуютно.

Хелен улыбнулась в ответ.

– Разве после произошедшего это все еще считается вечеринкой?

Венди не ответила.

– Что ж, наверное, вам с возложенными на вас обязанностями это еще сложнее. Поддерживать порядок среди хаоса.

– Меня зовут Хелен. – Она протянула руку.

– Венди. Приятно познакомиться. Я уже минут двадцать думаю, подойти к вам или нет.

– Я рада, что вы решились. Откуда вы знаете этих людей?

– Я актриса. – Она выглядела смущенной. – Хотя это скорее мое хобби. Я думаю, тут все актеры. Но на самом деле я ни с кем из этой компании не знакома. Я знала только Гарри.

Хелен заинтересованно выпрямилась, услышав, что она не единственная одиночка здесь. Все произошло так быстро, и ей до сих пор не приходило в голову, что эти несколько человек – всего лишь первые прибывшие на вечеринку, жертвы своей пунктуальности, и они не обязательно знают друг друга.

– Пожалуйста, присядьте.

Венди притащила стул и присоединилась к Хелен с бокалом вина.

– Как я поняла, детектив – не самая обычная роль для вас?

Они обе оказались в привычных для себя обстоятельствах – сидели в стороне от всех, ища единения с подобными себе интровертами. Это было так знакомо и даже приятно, что Хелен рассмеялась.

– Нет, я учительница.

– Какая хорошая работа.

Она хотела возразить, что работа бывает адовой, а ряды парт, за которыми, воображая себя взрослыми и отпуская злые комментарии, сидят ее ученицы, порой кажутся ей прутьями клетки. Но способности говорить о таких чувствах у нее было не больше, чем учительского таланта.

– Да, – ответила она, – это благодарный труд.

– Послушайте, я хочу вам рассказать то, что я еще никому не говорила, – Венди взяла ее за руку и сообщила громким шепотом: – Мы с Гарри были помолвлены.

Она подняла палец с болтающимся на нем кольцом – простая полоска из серебра. Явно не новая и не чищенная.

– Да, оно мне велико. Это было кольцо его матери. А она была гораздо крупнее меня. Но ведь мужчины ничего не понимают в таких вещах. – Она слегка улыбнулась, сама понимая неправдоподобность своих объяснений. – Ну вот, вы первый человек, кому я рассказала об этом.

Хелен смотрела на Венди со смесью восхищения и ужаса. На языке у нее вертелись вопросы вперемешку с банальными фразами, из которых она выбрала одну:

– Мне очень жаль.

Венди поморщилась.

– О, должна признаться, не все так просто.

Хелен промолчала.

– Понимаете, я не из Лондона. Я познакомилась с Гарри, когда он был со спектаклем в Манчестере, месяца два с половиной назад. У нас закрутился бурный роман, который длился недели две. Потом мы обручились. А сегодня собирались торжественно объявить всем о нашей помолвке. По крайней мере, всем его друзьям. Но, кажется, я опоздала.

– Да, похоже на то. Мои соболезнования.

– Благодарю вас. Я понимаю, это ужасно, мне следовало бы биться в отчаянии. – Венди говорила неуверенно, будто не знала, продолжать ли. – Но все произошло так быстро, и все эти два месяца я мучилась сомнениями. Две недели любви и восемь недель сомнений. Вчетверо дольше, понимаете? И потом, кому бы я ни рассказывала о помолвке, у каждого находилась какая-то ужасная история о Гарри Трейнере. Я жутко переживала, это было просто невыносимо. Я думала, как бы мне выкрутиться. Поэтому, когда они нашли труп, я в чем-то даже обрадовалась. Это ужасно, да?

Успокаивающий взгляд Хелен не выражал ни одобрения, ни порицания.

– Право же, не мне вас судить.

– Здесь я всем сказала, что я просто его подруга с севера. Я ничего не говорила о помолвке.

– Спасибо, что рассказали. Вы нормально себя чувствуете?

Венди сосредоточенно сжала свои нервные губы.

– Да. Было тяжело, когда они его обнаружили. Но это было и облегчением. Боюсь, от этого чувства мне не избавиться. Я приехала, когда Гарри уже был в уборной, но до того, как нашли его тело. Поэтому сегодня я его не видела. Честно говоря, я вообще почти забыла, как он выглядел.