– Тебе? Страшно? Ты ж такая храбрая… ничего вроде бы не боишься…

– Боюсь, Тонька, еще как боюсь…

– А где ты жить будешь?

– Ну, вероятно, в отеле.

– А до спектакля увидишься с ним?

– Господи, откуда я знаю!

– Каринка, нешто ты влюбилась?

– Ничего я не знаю…

– Точно, влюбилась! Ну и слава богу! А чего это он не сам звонит?

– Он сам в Аргентине!

– Разница во времени… Слушай, а какой голос у этой тетки, что тебе звонила?

– Голос? Зачем тебе ее голос?

– Ну, молодой или старый?

– Да не знаю я!

– Приятный или нет?

– Да не помню я! Какая мне разница!

– Она когда к тебе приедет?

– Завтра в одиннадцать утра. А что? К тебе я всяко успею!

– Дура! Ты должна встретить ее во всеоружии! Чтоб она не могла сказать – и что Ильяс нашел в этой бабе! Поняла, корова?

– Му! Поняла! – засмеялась я.

– Признаешь, что корова?

– Факт, корова и есть! Влюбленная корова!

– А с Кузьмой кем была?

– Козой, глупой козой в угаре страсти!

– Вот теперь я узнаю свою Каринку! Коза в угаре страсти – это супер!

Агнесса оказалась суровой дамой за пятьдесят, сухой как вобла, но улыбка у нее была хорошая.

– Вот вы какая! – сказала она.

– Кофе, чай?

– Благодарю вас, нет. Вот здесь билеты в оба конца, ваучер на отель.

– А в театр билет?

– Это вам передадут уже в Барселоне. Вас там встретят.

– Кто?

– Этого я не знаю. Передаю вам то, что мне было велено. А Борис он неподражаемый! Всего хорошего и удачного перелета.

С этим она удалилась.

* * *

Оставшиеся дни я работала как проклятая, а в свободные часы умирала от нетерпения и страха. И вот, наконец, сегодня я лечу. С утра у меня еще были лекции, а потом я схватила свой маленький чемодан – не лететь же на два дня с большим, и помчалась на аэроэкспресс. Ильяс больше не подавал о себе вестей. Вероятно, он намерен сам меня встретить. И как это будет? Поцелует он меня при встрече? Скорее всего поцелует. Но как? Как поцеловал, когда пришел ко мне, как старую подружку или как свою любовь? Би май лав!

Но вот самолет пошел на снижение. Господи, да что это со мной? Меня же просто трясет! Совсем я, что ли, рехнулась? Надо взять себя в руки! И вот я получила свой чемоданчик и иду к выходу. Озираюсь. Ильяса не видно.

– Карина, это ты?

– Наиля Сабуровна? Боже мой!

– Я боялась, вдруг тебя не узнаю!

– Вы меня встречаете?

– Конечно! Дай я на тебя посмотрю! Повзрослела, но хороша, порода в тебе чувствуется! Ну идем!

– Куда? – пробормотала я.

– На такси. И в отель. Мы с тобой в одном отеле.

– А…

– Ильяс прилетит только ночью! Так что до завтрашнего вечера развлекать тебя буду я! Он с утра в театр. И вообще в день спектакля с ним лучше не общаться. Как долетела, детка?

– Хорошо, спасибо. А вы чудесно выглядите, Наиля Сабуровна!

– Знаешь, детка, я на старости лет живу так, как мечтала когда-то. На берегу теплого моря!

– Где?

– Тут, в Испании. Ильясу тоже показан этот климат, мы живем вдвоем, одна беда, внучку у меня отняли.

– У вас есть внучка? – удивилась я. Сюрпризы начинаются!

– Да, а Ильяс тебе не сказал? Вот чудак! Он обожает девочку, но с ее матерью жить не смог. Она тоже певица и безумно ревновала его к его славе. Они расстались. Он платит ей большие деньги, а она не позволяет ему видеть дочь… До ужаса банальная история! Детка, ты не обижайся на него, он живет в сумасшедшем ритме.

– Господи, Наиля Сабуровна, о каких обидах речь? Я прекрасно все понимаю, и я ужасно рада вас видеть!

– Скажи, а как мама?

– Мама? Да хорошо! Живет в деревне, наслаждается этой жизнью, после смерти деда пошла преподавать в деревенскую школу, ученики ее обожают…

– А что она преподает?

– Историю и литературу. И если я не ошибаюсь, у нее роман с агрономом, он пожилой вдовец…

– Каринка, как хорошо! Ты часто у нее бываешь?

– Нет, редко. Это далеко, времени мало, да и не нуждается мама во мне.

– Как это возможно! Мамы всегда нуждаются в детях. Это неправильно, Каринка! Обещай мне, как вернешься в Москву, непременно съезди к маме. Я передам для нее какой-нибудь подарочек… Обещаешь?

– Обещаю!

Мы приехали в симпатичный маленький отель.

– Я всегда тут останавливаюсь, когда бываю в Барселоне. Тут уютно и спокойно. А Илька не может себе позволить такой скромный отель, ноблесс оближ! Он хотел тебя поселить в роскошном отеле, где сам будет, но я ему отсоветовала. Зачем привлекать внимание? Одно дело, ты живешь в одном отеле с ним, и совершенно другое – с его матерью. И встречала тебя его мать.

И она вдруг мне подмигнула. Я смутилась. Она похлопала меня по руке, не тушуйся мол!

– Вот что, детка, ты располагайся, а через полчасика я зайду за тобой, и пойдем ужинать.

– Надо как-то одеться?

– Да нет, тут рядышком есть прелестный скромный ресторанчик, но там удивительно вкусно кормят.

Она ушла.

Я пребывала в растерянности. Что все это значит? Ильяс посвятил ее в наши отношения? Хотя это еще не отношения, а прелюдия к ним… И она так ласкова со мной… И так лукаво мне подмигнула… Очень все странно… Меня всегда было трудно смутить, я всегда существовала, так сказать, с открытым забралом, ничего не боялась, а сейчас вдруг оробела… Очень, очень странно!

Я разобрала чемодан, чуть освежила легкий макияж. И тут зазвонил телефон.

– Алло!

– Каришка моя!

– Илечка! Ты где?

– Я в Амстердаме. В аэропорту! Вот выбралась минутка! Ты на меня не обиделась?

– Ну что ты! Я в восторге! Сейчас пойдем ужинать с твоей мамой! Она так меня встретила…

– Знаешь, как она обрадовалась, когда я сказал ей о тебе!

– Что ты ей сказал, Илечка?

– Что я… что я люблю тебя, Каришка! Ты ведь и сама это понимаешь, да?

– Пока не поняла, повтори, пожалуйста!

– Я люблю тебя. Теперь дошло?

– Вообще-то я тупая. И хочу, чтобы ты сказал мне это, глядя в глаза. Тогда я пойму, тогда до меня дойдет!