– Элизабет, иди к маме, – велел староста своей дочери, выскочившей в прихожую, чтобы посмотреть на внезапно пожаловавших гостей.

– Почему? – спросила она, склонив голову набок.

– Иди к маме! – повторил господин Мак, повысив голос. Когда девочка убежала, он приблизился к Скотту Лишеру и шёпотом проговорил: – Как она?

– В порядке, – ответил врач, посмотрев в сторону Виктории.

– А он?

– Напал на меня. Его, похоже, придётся принести в жертву.

– Ясно. Пусть Джек отведёт его в главную комнату, а нам с вами ещё кое-что обсудить надо.

– Джек, займись им, – скомандовал Скотт Лишер. – И следи, чтобы он никакого фокуса не выкинул.

На какое-то время детектив остался один на один с полоумным кладбищенским сторожем. Джек ходил взад-вперёд по комнате с топором в руке, Уолтер смирно стоял у стены.

– Послушай, приятель, – начал он. – У меня жутко затекли руки. Может, ты меня развяжешь?

– Ха-ха, – громко рассмеялся сторож. – Ты меня не обманешь. Я не дурак.

– Но я говорю совершенно серьёзно. Я уже не чувствую собственных пальцев.

– Правда?

– Да. У меня даже ногти посинели. Можешь сам подойти и посмотреть.

Джек на секундочку призадумался, потом произнёс:

– Нет, всё равно не развяжу.

– Почему?

– Иначе мне потом плохо будет. Господин Мак станет ругаться.

– Господин Мак ни о чём не узнает…

– О чём это я не узнаю? – в комнату вошёл староста.

– Он попросил развязать его, – тут же признался сторож. – Говорит, руки затекли.

– Ничего страшного. О руках ему сейчас меньше всего надобно беспокоиться. – Господин Мак расположился в кресле. – Пока что ты свободен, Джек. Если что, я тебя позову.

– Как скажете. – Полоумный сторож покинул комнату и закрыл за собой дверь.

Староста и детектив остались наедине.

– Я всё знаю! – не выдержав напряжения, воскликнул Уолтер.

– В самом деле? И что же?

– То, что вы запираете несчастных стариков в своей чёртовой лечебнице. И делаете это за большие деньги, которые получаете от их родственников.

– Что за ересь? – возмутился господин Мак.

– Ересь? А как же тот старик с парохода, которого привёз и оставил здесь его собственный сын?

– Не знаю, о ком вы говорите.

– Вот как?

– Я не лезу в дела «Маяка». И тем не менее могу сказать, что раз его тут бросили, то он, выходит, обычный сумасшедший, который действительно нуждается в медицинской помощи. Ничего необычного.

– Вы лжёте!

– Зачем мне вам врать? Вы ведь всё равно не жилец, – произнёс староста и, заметив, как изменилось выражение лица Уолтера, добавил: – Уж не знаю, намеренно или нет, но кто-то пустил и вас, и Анну Данн по совершенно ложному следу.

– Так, значит, она была здесь? Что вы с ней сделали? Тоже упекли за решётку?

– Уолтер, вы же сами были в лечебнице. Разве вы её там видели?

– Так где же она?

– Видите ли, всё дело в том, что законы нашего острова, в отличие от законов вашего общества, обязательны к исполнению. А один из законов гласит: «Подай жертву Властителю, иначе быть большому злу». Вот её и подали Кракену как раз в тот день, когда вы гостили у меня. Помните? – улыбнулся господин Мак.

– Черти волосатые, – прошипел Уолтер, припомнив, как в комнату к ним тогда ещё вбежал промокший насквозь Джек.

– Вы же, Уолтер, станете нашей следующей жертвой. Мы свяжем вам руки и ноги, после чего выбросим с лодки в море. Вы совсем недолго промучаетесь, не волнуйтесь.

– Я вам не дамся! – брюзжа слюной, закричал детектив.

– А кто вас станет спрашивать?

– Не дамся!

– Ничего-ничего… В «Маяке» вы запоёте по-другому. Особенно после того, как с вами поработает Скотт. Тогда вы и сами с удовольствием исполните роль жертвы. Джек! – позвал староста.

Дверь открылась.

– Вы меня звали? – в комнату вошёл полоумный сторож.

– Отведи его в «Маяк». Пускай им там займутся.

– Слушаюсь, господин Мак, – ответил Джек.

– Нет! – тут же отчаянно начал сопротивляться Уолтер.

В панике он попытался высвободить руки, но у него ничего не получилось. Тогда он замахнулся ногой, но сторож сумел увернуться, после чего сам врезал детективу кулаком по голове, да так сильно, что тот почти без чувств свалился на пол.

– Сопротивляясь, вы делаете хуже лишь себе, – сказал староста. – Джек, подними его и уведи скорее отсюда. Он мне уже надоел.

– Слушаюсь. – Сторож помог Уолтеру подняться, после чего повёл его к выходу.

– Я не позволю вам ничего с собой сделать… – произнёс детектив. – Я не позволю вам ничего сделать с Викторией.

– С Викторией? – усмехнувшись, переспросил господин Мак. – А с ней нам ничего и не придётся делать. Она уже почти полностью оправилась и чувствует себя превосходно. Она, в отличие от вас, не пытается сопротивляться истине. Прощайте, Уолтер. Увидимся, когда Кракену придёт пора обедать.

Полоумный Джек вытолкнул детектива из комнаты, а затем вышел сам.

Скотт Лишер отворил тяжёлую металлическую дверь палаты и произнёс:

– Отныне, Уолтер, вы наш пациент. Следующие пару недель вы проведёте здесь. А когда Кракен проголодается, тогда… впрочем, не станем забегать вперёд. – Он убрал связку ключей в карман и отошёл в сторону.

Полоумный Джек, нисколько не церемонясь, толкнул детектива. Уолтер влетел в тесную палату, в которой ему предстояло провести остаток своей жизни.

– Я так просто не смирюсь с этим! Даже не думайте! – яростно закричал он, отчаянно дёрнув руками в попытке высвободить их из крепких пут. – Я прекращу борьбу лишь тогда, когда перестану дышать, и ни секундой ранее!

– Вы уже проиграли, – спокойно парировал врач. – Вы уже не в себе. Вы уже не в состоянии контролировать себя и свою жизнь, так о какой же тогда борьбе вы всё говорите?

– Подонок! – Уолтер плюнул в оппонента, но не попал.

– Очень скоро вы и этого сделать уже не сможете, – рассмеялся Скотт Лишер. – Не то что плеваться – соображать плохо станете.

– Я никогда не пущу эту заразу в свой мозг.

– Ещё как пустите, – легко качнул головой врач, улыбаясь. – Я сам позабочусь о том, чтобы вы приняли истину. У меня имеется для того и инструмент, и лекарство. Помните ту милую препарированную собачку?

– Не смейте ко мне прикасаться! – прокричал в ответ детектив.