— Извините, но я даже не знакома с такой.

— Тогда вам придется предъявить мне свои документы и объяснить, каким образом вы оказались в чужой квартире.

Девушка распахнула дверь и улыбнулась.

— Заходите.

Капитан вошел. Скромная двухкомнатная квартирка-малогабаритка со стандартным набором мебели.

Девушка прошла первой, взяла свою сумочку и, достав из нее паспорт, протянула визитеру.

Мельников изучал документ, будто сроду не видел паспортов, после чего сказал:

— Вы же прописаны по другому адресу.

— Совершенно верно. Там живет мой муж. Мы ищем размен второй год, и я вынуждена снимать квартиру. Только деньги я плачу парню. Ежемесячно. Он приезжает по первым числам. Зовут его Виктор. Приличный парень лет тридцати. Квартиру сняла по объявлению. Позвонила, мне предложи-и посмотреть, я приехала. Все меня устроило. Договори-ись о цене. Отдала за месяц вперед. Большего он не требовал. И вот живу около полугода и никакой Ольги никогда не видела. Документов я у него не спрашивала. И вообще трудно было поверить, что здесь жила женщина. Три дня грязь выгребала. Обычная холостяцкая хибара. В том, что он хозяин, я не сомневалась. Отдал мне ключи — и до свидания.

Мельников достал из кармана фотографию погибшего музыканта, найденную в его квартире, и показал снимок Рите.

— На этого похож?

Девушка отреагировала мгновенно.

— Это же музыкант из ресторана «Приют», саксофонист. Его, кажется, Олегом зовут. Нет, не он. Виктор попроще. Не имеет собственного имиджа, а Олег — парень стильный.

— Вы знакомы с Олегом?

— Знакомство не состоялось.

— Почему же?

— Однажды мне позвонили. Сюда. Низкий мужской голос. Мужчина в летах, как я поняла, но очень вежливый и немного таинственный. Он спросил: «Хотите заработать триста долларов за сегодняшний вечер?». Я тут же согласилась с одной оговоркой: «Я не шлюха и на секс не согласна». Мужчина рассмеялся: «Вам надо пойти в ресторан и провести там вечер. Одной. Задача простая. Присмотритесь к оркестру. В частности, к саксофонисту. Потом я вам перезвоню, а вы мне охарактеризуете этого парня с точки зрения женщины. Вот вся работа». Я согласилась. На что он ответил: «В вашем почтовом ящике лежит конверт. В нем триста долларов за работу и пять тысяч рублей вам на коктейли в баре». После чего я услышала короткие гудки.

Вечером я отправилась в ресторан и просидела там три часа. Больше не выдержала. От сопляков отбоя не было. Он позвонил на следующий день. Я поделилась с ним наблюдениями. Наниматель остался доволен выполненной работой и тут же выдвинул следующее предложение: «Парень вам понравился. Это хорошо. Если вы вскружите ему голову и он превратится в ручного пса, то получите премию в три тысячи долларов. За каждое свидание с ним будете получать по триста. У вас это получится, уверен! Что скажете?». Я отказалась. Больше он мне не звонил.

— Почему вы отказались? Выгодная сделка.

— Во-первых, я не провожу эксперименты над людьми. Во-вторых, музыканты — люди ненадежные, со странностями. Они не стабильны. Мне показалось, что все они находились под допингом. Курят, нюхают или колются — неважно. Я не любительница приключений и не фанатка джаза. И еще. Если бы мой муж узнал, что я обзавелась любовником, то о квартире можно забыть. Я не москвичка. Но он согласен на размен своей квартиры, чувствуя за собой вину, и еще на что-то надеется. Но я своего добьюсь. Вот потом и о личной жизни подумаю. Мне нужен серьезный перспективный парень, целеустремленный и надежный. Музыканты и артисты под эту категорию не подходят.

— Очень обоснованный ответ. Вы больше не были в том ресторане?

— С меня хватило одного раза.

— В квартире все вещи ваши?

— Кроме грязи и старой мебели, здесь ничего не было.

— Хорошо. Спасибо за беседу, Маргарита Валентиновна. Если возникнут вопросы, я к вам еще загляну.

— Заходите, если надо. Теперь буду знать, кто моя настоящая хозяйка.

Мельников уходил с таким чувством, будто ему все ясно и понятно. На самом деле клубок только запутывался. Сейчас он думал не о Рите, а о том мужчине, который пытался сде-ать из нее подстилку, и о том, с какой целью он собирался сорить такими деньгами. Чем Олег Вербицкий ему насолил?

* * *

В дневные часы ресторан «Приют» пустовал. Подполковника с Петровки встретил директор ресторана и тут же представился:

— Дмитрий Николаевич Ханов.

На вид ему больше сорока не дашь, а если говорить о внешности, то он скорее напоминал вышибалу, несмотря на дорогой костюм и ухоженный вид.

— Марецкий Степан Яковлевич, — представился подполковник из управления.

Глянув в удостоверение, директор удивился.

— Полагал, что такими делами занимаются опера, а не начальники отделов из главка.

— Чем только не приходится заниматься. А какими такими делами?

— Мы уже в курсе событий. Иван все рассказал. Я всегда говорил: «Наркотики до добра не доводят». Но музыканты по-другому не могут. Им нужен допинг. И в чем-то я их понимаю. Они играют для себя. Балдеют от собственной музыки. Ну сами подумайте. В зале шум, гам, а они ничего не замечают. Хорошо играют ребята. Жаль парня. В квартете он выделялся и талантом, и воспитанием. Неконфликтный был человек. Ничего плохого сказать о нем не могу. Замену они ему не найдут. На сегодняшний вечер я пригласил другую группу. Если за неделю не подберут достойного саксофониста, придется разорвать с ними договор.

— Вы их ставите в трудное положение.

— Бизнес. Конкуренция. Я в начале девяностых работал вышибалой в одном курятнике. Тяжело вставал на ноги. А я ведь в свое время «Плешку» закончил. Но хозяев мои мозги не интересовали. Они нуждались в мускулах. От рэкетиров отбиваться приходилось.

— А сейчас от ментов откупаетесь?

Директор улыбнулся, но ничего не ответил.

— Устраивают облавы, шмонают посетителей и обязательно где-нибудь в туалете за бачком находят наркотики.

— Теперь уже не шмонают.

— Правильно. Лучше платить ментовской крыше, чем нести убытки и распугивать клиентуру. Но я здесь по другому поводу. Хочу услышать ваше мнение. Есть предположение. Пока только предположение. Парень умер не по собственной глупости, а с посторонней помощью. Что скажете?

Ханов удивился.

— Извините, Степан Яковлевич. Я не специалист и не эксперт, но детективы читать люблю. Тут логика простая. Если парня убили, то кому-то он мешал. Убийство — тяжкое преступление, и на него идут люди с определенными наклонностями, характером, складом ума. Я имею в виду умышленное убийство. Нужен серьезный мотив. В моем ресторане нет людей, заинтересованных в смерти Олега. Его здесь любили, он ни с кем не конфликтовал. Часто деньги одалживал у бармена, официанток, но всегда отдавал. Где же мотив?