— Ты кто такой?!

— Это же он! — узнаёт меня тонкий Аомби.

— Кто?!

— Позвать охранников, чтобы тебя сопроводили к клетке? — заговаривает мне зубы тонкий Аомби. — Скоро твой выход, не так ли?!

— Мой выход? — Я делаю вид будто бы задумываюсь. — Он прямо сейчас!

Я быстро сближаюсь с тонким Аомби и бью его ногой в корпус. Он летит в маты, зарываясь в них с головой. Толстый Аомби размашисто бьёт меня. Я уклоняюсь и бью в ответ по челюсти. Толстый Аомби падает ничком. Разминка завершена. По радио объявляют мой поединок.

Босой в чёрных шортах иду в зал. Аомби не сразу замечают меня. На трибунах поднимается шум. Круг света выхватывает меня из темноты. Слышатся крики, ор, гул, вдруг раздаётся выстрел. Одного из офицеров настолько разгневало происходящее безобразие, что он выхватил табельное оружие и попытался застрелить меня на месте. Пуля попала в лампу под потолком, разбив её на осколки. Офицеру успели помешать. Он мог промахнуться и ранить или убить кого-то из гостей.

У подножия клетки стоят двое судий. Первый судья хочет нанести вазелин на моё лицо. Я отказываюсь. Другой судья ощупывает меня, проверяет длину ногтей на руках и ногах, проверяет перчатки, спрашивает о наличии капы. Судьи волнуются, спешат — боятся стрельбы.

Я поднимаюсь по ступенькам. Мне открывают дверь в клетку. Я бегаю круги по канвасу. Сверху сетка не натянута. Для снайпера под потолком я лёгкая мишень, если он там есть.

Звучит противная зловещая музыка. Каен сломя голову несётся по проходу. Охранники не успевают за ним. Моего противника ведёт из стороны в стороны. Как он не теряет равновесие, не спотыкается, не падает? Мне не по себе наблюдать за ним.

Мёрфи наивно верит, что такие, как Каен, будут создавать семьи с уцелевшими, и их потомки станут здоровыми. Этого не случится. Поколение не будет рисковать. Они боятся, что уцелевшие их обманут, боятся, что потеряют власть, боятся, что их истребят.

Судьи преграждают дорогу Каену, чтобы проверить его. Он рвётся в бой, не может стоять смирно.

Вбежав по короткой лестнице, Каен встаёт напротив меня. На нём красные шорты и красные перчатки. Каен скалится, но вместо клыков я вижу красную капу. Ему не страшно, генная болезнь притупляет его страх.

Седой анонсер в отличном белом костюме объявляет рекорд Каена — шесть побед, из них пять нокаутом, одно убийством, ни одного поражения. Зачитывает мой послужной список — один бой, одно поражение. Похоже, обо мне навели справки. В армейской учебке я неудачно подрался с солдатом, который воровал вещи из тумбочек.

Покачиваясь, по канвасу совершает круг длинноногая девушка в обтягивающем розовом топе и розовых шортиках с табличкой «1 раунд» в руках. Выходя из клетки, она вдруг поворачивается ко мне. Я узнаю Элизабет. Её ухоженное лицо многое выражает: упрёк («ты врал мне!»); вопрос («где мой отец?!»); просьбу («разберись с Каеном, как обещал!»). Если Джемисон одержит верх, Элизабет и её отца ждёт нормальная жизнь.

В клетке остаётся рослый плотный рефери в чёрных брюках и чёрной рубашке. Он спрашивает меня и Каена о готовности. Звучит гонг. Первый раунд. Буду беречь силы. Интересно, мне позволят довести бой до решения судей? Джемисон глушит сигналы раций. Арена в изоляции. Нужно дождаться момента, когда сторонники Джемисона ворвутся в зал или взорвут снарядом крышу, это будет означать, что наступательная операция перешла в решающую стадию. Идеальный момент, чтобы сбежать.

Я держусь на дальней дистанции от Каена. Стоит ему приблизиться с серией ударов, я «включаю велосипед» — убегаю. Трибуны гудят, требуя, чтобы мы разменивались ударами. Периодически я отбиваю Каену опорную ногу. Он преодолевает целый барраж из моих ударов в надежде нанести что-нибудь в ответ, но тщетно. Раздаётся гонг, раунд завершён, но Каену плевать, он продолжает охотиться за мной. Рефери не сразу удаётся оттолкнуть Каена в угол клетки к секундантам.

Другая молодая девушка прогуливается по канвасу с табличкой над головой. Один раз она опускает табличку, чтобы опереться на сетку. Возле клетки в первых рядах вижу Мёрфи. Переизбранный Лидер пребывает в задумчивости. Ко мне подходит парень с бутылкой воды, пакетом льда и полотенцем. Он говорит, что является работником Арены. Публика освистывает его за то, что он пытается помочь мне. Парень, видя, что я игнорирую его, пожимает плечами и покидает клетку.

Я вспотел, но охлаждать тело неизвестным пакетом рискованно. Жажда пока терпимая. Я слежу за работой противоположного угла. Каен несколько раз наткнулся на мою переднюю руку. Секундант-нарколог обрабатывает первые ссадины на его лице. Каен не присел на табурет, мерно пьёт воду, дыхание у него тяжёлое.

Второй раунд. Каен бросается на меня. Он сделал работу над ошибками. Он преодолевает барраж из моих ударов и наносит свой плотный удар. Я спасаюсь в клинче, из которого перевожу Каена на настил, стащив за одну ногу. Борцовские тренировки с Сэмом прошли не зря. Заняв доминирующее положение сверху Каена, я начинаю разбивать противника. Защищается Каен плохо, парирует некоторые рубящие удары, часть попадает вскользь. Пробую бить локтем, успешно, наношу Каену глубокое рассечение на брови. Звучит гонг. Рефери сталкивает меня с Каена, который находится в нокдауне — его лицо заливает кровь. Каен привстаёт, валится ничком, но его подхватывает секундант-нарколог.

Я сбил спесь с Аомби из Поколения, и зал захлебнулся, затих, может быть, чуточку протрезвел.

Одной девушке зрелище доставляет истинное удовольствие. В клетку с табличкой в руках поднимается Элизабет. Посмотрев, какой ущерб причинён Каену, она совсем смелеет. Остановившись около меня в изящной позе, переведя вес тела на одну ногу, девушка говорит:

— Заканчивай с ним и поговорим серьёзно. — Элизабет осторожно показывает мне в браслете капсулу, полагаю, с концентратом Афира. Элизабет хочет отравить меня. Она думает, что я таким образом избегу сурового наказания. Нет, Мёрфи это так не оставит. Я избил его сына у всех на глазах, унизил их обоих.

Элизабет отвлекла меня. В это время в углу Каена секундант-нарколог достал из сумки шприц-пистолеты и принялся спасать положение. Секундант-нарколог вводит инъекции лекарств поочередно Каену в плечо, в шею, в гематому на лице. От одной из инъекций Каен, как будто испытывает невероятный прилив сил и бодрости — это действие адреналина. Секундант-нарколог берёт другой шприц-пистолет, заряженный капсулами с серебристым вязким веществом, вводит вещество в перчатки Каена. Очевидно, это жидкий металл, к концу перерыва он затвердеет, и удары Каена станут пудовыми.

Секундант-нарколог вынимает из сумки компактный баллон с маской, открывает у баллона клапан, берёт маску и подносит её ко рту