– Не сомневаюсь, – рассмеялся дядя.

Расстались мы с дядюшкой только с наступлением темноты. Это могло бы считаться предосудительным, если бы не наше родство и возраст графа. Мы и поужинали в его комнатах, а после выбрались на улицу. Дождь давно и благополучно закончился, и даже выглянуло солнце, быстро подсушившее листву. Однако тепло спало, и, покинув уютный кров, вскоре я ощутила дрожь. Его сиятельство, как галантный мужчина, накинул мне на плечи свой сюртук.

– Вы замерзнете, дядюшка, – заметила я. – Уж лучше пошлем за шалью.

– Скоро стемнеет, – ответил граф, – и вам придется вернуться в свои комнаты, поэтому не будем тратить время на беготню. Я отнюдь не дряхл, не волнуйтесь, Шанни. И я знаю, как согреться. Идемте.

– Куда? – удивилась я.

– Покатаемся на лодке, заодно продолжим прерванный разговор без случайных встреч и лишних ушей.

Я возражений не имела. Мы почти не разговаривали, пока шли к лодкам, привязанным к большому деревянному пирсу, еще пахшему свежим деревом. Как я уже знала, его делали к лету каждый год и устанавливали у берега. Здесь были и скамеечки, и резные перила, чтобы можно было задержаться и полюбоваться озером и его обитателями. Но сейчас пирс был пуст. Дождь и прохлада разогнали праздных гуляк. Кроме нас с его сиятельством были только лодочник и его помощники, которые расходились, когда дворец засыпал. Впрочем, один всегда оставался на случай, если кому-то взбредет в голову покататься на лодке под звездами.

– Нам не нужен лодочник, – чуть прохладно произнес дядя, глядя на согнутые в почтительном поклоне спины.

Он помог мне сесть в лодку, сноровисто забрался сам, и наше маленькое суденышко оттолкнули от пирса. Граф взялся за весла, и лодочка резво побежала по озерной глади. Склонившись, я опустила пальцы в холодную воду, передернула плечами и закуталась плотней в дядин сюртук.

– Итак, продолжим наш разговор, – сказал его сиятельство, и я согласно кивнула.

Мы обсуждали придворных. Начали еще до ужина, во время ужина продолжили, но прервались, решив прогуляться, а теперь возобновили беседу. Дядя наконец, пользуясь временем, которое выпало нам сегодня, рассказывал мне об обитателях королевского дворца в подробностях. Не обо всех, разумеется, на это ему и всего дня не хватило бы, но о самых приметных. О тех, кто имел вес, и кого можно было разделить на союзников и недругов.

– Граф Атленг – министр иностранных дел, – произнес дядя. – Он – личность примечательная, имеет гибкий ум и сильный характер. Иметь такого в союзниках весьма недурно, но он не станет поддерживать: ни нас, ни Ришема. Более того, он испытывает неприязнь и к герцогу, и к графине. И уж точно уже относится с подозрением к вам. Граф стал со мной холоден с тех пор, как вы поступили на службу к герцогине.

– Почему? – живо заинтересовалась я.

Дядюшка поднял весла в лодку и позволил течению нести нас.

– Его сиятельство против наличия фаворитки у государя, – пояснил глава рода. – Он полагает, что женщины отвращают Его Величество от женитьбы.

Я удивленно вздернула брови. Заподозрить в государе слабоволие и податливость было сложно. Да и наследник ему был необходим, так что женитьба должна оставаться лишь вопросом времени.

– Не понимаю, – огласила я свои сомнения. – Как любовница может мешать женитьбе?

В сгущающихся сумерках я рассмотрела, как дядя улыбнулся.

– По сути никак, если этой помехи ни допускает сам государь. Король женится в любом случае, разве что к фаворитке может относиться с большей теплотой, чем к супруге. Атленг ошибается, когда списывает отсутствие королевы на фавориток. Наш государь не тот человек, кто будет слушать женские капризы, если принял решение.

Мне вспомнился мой первый Большой завтрак и укор герцогини, обращенный к племяннику.

– Но к тетушке Его Величество как-то не пришел из-за недомогания графини, – заметила я.

– Если бы герцогиня меньше одолевала его жалобами, государь бывал бы у нее чаще, – усмехнулся его сиятельство.

– Так почему же король не женится? – полюбопытствовала я. Мне и вправду стало интересно.

Граф снова взялся за весла, и лодка набрала ход. Ожидая ответа дяди, я подняла голову и посмотрела на небо. Оно еще не потемнело, но луну я уже смогла разглядеть, а вскоре должны были проклюнуться и звезды. И тогда они отразятся в озерной поверхности, и мы сможем плыть среди звезд…

– Как вам известно, дитя мое, государь был женат уже дважды…

– Дважды? – переспросила я, потеряв интерес к небу.

– Дважды, – кивнул дядя. – Впрочем, вы были слишком малы, когда Его Величество женился в первый раз. Ему тогда было восемнадцать, а вам всего лишь пять. А так как его первая супруга так и не добралась до Камерата, то вы о ней, разумеется, ничего не слышали, а учителя вам не говорили, потому что этот эпизод в истории королевства не имеет никакого значения. – Заметив, как я встрепенулась, готовая к новым вопросам, граф усмехнулся и продолжил: – С принцессой Фремондой Утландской, старшей дочерью короля Утланда, наш король был обручен еще с раннего детства, так наш покойный государь хотел закрепить союзнический договор. И когда пришло время, Фремонда отправилась к жениху. Чтобы ее путешествие было благочинным, брак был заключен заочно, и граф Мистэ, племянник вашей госпожи, выступив от имени государя, подписал бумаги и забрал юную королеву к ее мужу. Как вам известно, с Утландом нас разделяет море, оно-то и оборвало этот брак, состоявшийся только на бумаге. Корабль попал в шторм и затонул вместе с Фремондой, графом Мистэ, свитой сопровождения и командой. Не спасся никто.

– Как печально, – покачала я головой. – Бедная принцесса.

– Примерно также сказал и государь, – кивнул головой дядя. – На этом его скорбь и закончилась. Фремонду он видел только на портрете, знал лишь по рассказам и полюбить или возненавидеть не успел. В королевской усыпальнице есть ее саркофаг, но тела там нет, его попросту не нашли, как и никого с того корабля. – Граф снова опустил весла в лодку, отправив ее по течению. – Второй супругой, которая все-таки надела венец Камерата, была Рагнесса Самменская. Эта принцесса была встречена женихом на границе двух королевств, и Его Величество лично сопроводил ее до столицы. Рагнесса оказалась премиленькой, живого нрава, и она сумела покорить государя еще в дороге. Ему на тот момент исполнилось двадцать, его невесте было, как вам сейчас, и на свадьбе они оба выглядели счастливыми. На них было приятно посмотреть.

Идиллия продолжалась около двух лет, после супруги несколько охладели друг к другу, но уважение осталось. Скажу честно, государь успел увлечься фрейлиной королевы, но их связь тщательно