Но…

– Что случилось?

– Да вот, в гости зашли. Не выгонишь?

Ланист и понять не успел, как нархи-ро и волчица просочились внутрь и одинаково зубасто ухмыльнулись.

– Тебе ее жалко?

Будь Ланист потрезвее, Яна построила бы разговор иначе. Но здесь и сейчас – перед ней был пьяный мужчина. Горюющий мужчина. А такие везде одинаковы. Хоть у нархи-ро, хоть у людей, хоть у Темных. Бери – да расспрашивай.

Яна и воспользовалась случаем.

– Жалко? Я любил ее!

– Но ведь не ты ее убил?

– Не я.

Ланист прошел в гостиную, плеснул себе еще вина, выпил…

– И не твой друг, верно?

– Нет, мы не убивали. Но когда мы ее увидели…

– Да уж. Выехали на природу поговорить – и тут такое…

Ланист молча налил себе еще на два пальца.

– Ты знаешь?

– Сложно не догадаться. Чтобы говорить о делах, ты бы место нашел. А вот спать с одной, присматривать другую и расставаться с третьей… Ты ее хоть любил?

Ланист пожал плечами:

– Любил… люблю… Пока на меня никто не жаловался.

Яна поморщилась. Все-таки люди странные. Вот в языке нархи-ро есть слова для любимого мужчины и есть слова для многого другого. А у людей…

И мужа люблю, и сладкое люблю, и погулять люблю… Какие они любвеобильные!

– Никого ты не любил. Она очень переживает?

– Тара? Ничего, утешится. Не я первый, не я последний…

Яна запомнила незнакомое имя. Рошер узнает, что это за Тара такая, или Аэлена скажет…

– И вы с ней гуляли…

– Ну да, а потом выехали – и там Синта лежит. Тара едва с седла не сверзилась. Побелела вся, дрожит, а потом как дала коню шпор – только пыль столбом взметнулась… А уж меня потом заметили.

– Растерялся?

Действительно, вот что тут делать? То ли любовницу догонять, то ли вторую осматривать… Выбор был сделан в пользу Синты. Тут Ланиста и накрыли.

Да, кобель обычный, блудливый. Ничего особенно нового.

– Нем… ного…

Каррера развозило на глазах. Стадию агрессии и поиска приключений он уже прошел, теперь его тянуло на жалость к себе и миру.

– Т-ты не пон-маешь! Она была так-кая… С-ловно уснула. И т-тольк рана…

Легко ли понять пьяного человека?

Сложно. Но Яна честно слушала, собирала крупицы информации, задавала вопросы – и досиделась до момента, когда Ланиста развезло окончательно. Слуги унесли его наверх, а Яна отправилась домой.

* * *

– У него была связь с некой Тарой. По родовому имени он ее ни разу не назвал, но это дама из высокородных, определенно.

– Почему?

– Потому что хорошо ездит верхом, у нее есть своя лошадь, ревнивый муж – это определенно. Они с Ланистом встречались около полугода, а потом ему подвернулась я.

– И он решил сменять ее на тебя. И для расставания позвал даму в лес.

– На прогулку. Муж ее отпустил.

– Одну?

Яна пожала плечами:

– Точнее, не знаю. На встречу она прибыла одна. А уж что там, как там… Эмину расспросить надо. Она быстро узнает, что это за Тара такая.

– Ясненько.

– Они поговорили. Те следы, кстати, оставил Ланист. Когда один на лошади, второй разгуливал по земле… помнишь?

Рошер помнил.

– Это Ланист спешивался. С его слов, дама тяжело приняла разрыв, но вроде как смирилась. Или смирится.

– Ему виднее, он кобель опытный.

– Рош, не злись.

– Да меня больше бесит, что он тебя обхаживал, тварь такая!

– А мне как-то уже и все равно. Подумаешь – человек обыкновенный, блудливый. Характер у него такой, что ж его – кастрировать теперь?

Рошер вздохнул:

– Может, и стоило бы. Проще море ложкой вычерпать, чем вас, женщин, понять.

– Иди черпай, – разрешила Яна.

Рошер фыркнул:

– Ладно, раз ты не переживаешь, я тоже не буду. Итак, Ланист – с тем все ясно. Он убить не мог. Но кто тогда?

– Ивар?

– Не знаю.

– Соглядатай?

– Возможно?

– Или мы еще кого-то упускаем? Знаешь, они ведь все были после росы, а мог быть и кто-то еще, мог ведь…

– Къянти?

– Не знаю, Рошер. Давай начнем с Эмины? Получим подтверждение словам Ланиста и окончательно вычеркнем его из списка подозреваемых?

– Ну давай. Только я к ней сам, наверное…

– Разумеется. Я не пойду, без меня у вас беседа будет непринужденнее…

– А ты?..

– Займусь садом. А ты придешь – и можем к Ревалю сходить?

– Договорились.

* * *

Эмина приняла Рошера со всем радушием. Захлопотала вокруг, заулыбалась, предложила сладостей.

– Ты так редко заходишь!

– Дела все, дела…

– А правду говорят, что дочь лойрио Эрена в жертву принесли?

Рошер не сдержался – фыркнул:

– Вот чушь собачья!

– А говорят, обряд страшный, а все потому, что она с чернокнижниками связалась! Душу Раш продала!

– Слушай больше…

– А все говорят…

– Врут. Нагло.

– И что вроде бы лойрио Каррер тоже с этими людьми связан…

– Ланист-то? Да ему ума только на девок и хватает. И то – скрыть никого не удается.

– Это верно, – хихикнула Эмина. – Хоть бы втихую гулял, кобель блудливый, а то узнает лойрио Верас – как есть ему все оторвет.

– Верас?

Рошер едва не поблагодарил вслух Четырехликого. Это ж надо, он собирался долго разговор наводить, а тут ему и имя на блюдечке преподнесли. Или… нет?

Ну-ка…

– У него еще жена такая… блондинка, высокая, да?

– Блондинка, да, но не высокая, а скорее фигуристая. – Эмина показала на себе, где там фигура. Вышло очень внушительно. – Таримси ее зовут.

Вот она и Тара…

– И ревнует он ее до ужаса…

– К каждому столбу. Оно и понятно, когда самому-то уже и не пятый десяток, а жена молоденькая, да еще детей нет… Но там такая история!

– Какая? Эмина, расскажи, мне же любопытно!

– Неужели не слышал?

– Может, и слышал, да уж и не помню…