Кишер фыркнул:

– Да хоть укапайся, дождик нашелся. Ты что думаешь – я бы с этой соплячкой серьезных ребят знакомить стал? Дареш – дурак бесталанный, такого второго поискать. И страже бы сдали давно, да его мать – мне троюродная сестра. Вот и подсунул работенку сопляку.

– И какая работа требовалась? – Яна не влезала в допрос, но сейчас ей стало интересно.

– У лойрио Реваля жена есть. Вот и… хотелось девке, чтобы той не стало.

– Реваль? Хорошо, попомним, – кивнула Яна. Ааша молчала, значит, трактирщик не лгал. – А еще с кем вы ее сводили?

– С пиратами. Но это дней пять тому как.

– С кем?

– Есть такой кораблик «Беспутная чайка». Вот с его капитаном и свел.

Яна смотрела, приподняв бровь. Кишер усмехнулся, обретая частицу прежней наглости:

– Именно. Щенки, мелочь трепаная, вдоль побережья шакалят…

– А на что серьезное способны? Убить там?

– Чай, не хоши.

Яна кивнула:

– Значит, Реваль, Окунь… Кстати, где он ловится?

– Да можете здесь подождать, к вечеру будет.

– Кишер, не свисти. А то я не знаю, что ты его упредишь. Нет уж, сейчас пойдешь с нами в гости к своему Окуню. Побеседуем. Ну и коли все в порядке – обещаю: ни слова градоправителю не скажу ни про тебя, ни про племянничка. – Рошер смотрел серьезно. – Мне в дела Реваля смысла нет лезть, да и не слышал я, чтобы он овдовел?

– Козе понятно, что Дареш и репу не нарежет, – ухмыльнулся Кишер. – Да только и заказчица крик не подняла бы.

– Время тянули?

– А то ж. Да и лара Реваль то в столице, то еще где… Доберись до нее…

Яна переглянулась с Рошером, подумав, что до Аэлены в такой ситуации добраться таки пытались. И ведь почти получилось.

– Скажи, оно вам даром не надо. Не станете вы так рисковать ради этой заказчицы. Не те деньги, не та сила, чтобы заставить вас договор соблюдать. Значит, «Беспутная чайка»… А ворье?

– Ей давненько ничего не надо. Так что ребят не сдам, к тому же нет их в городе. Двое с петлей сплясали, еще один уехал.

– Не врешь, – кивнула Яна. – А теперь расскажи про недавнее. Когда она последний раз здесь была?

– А вот аккурат перед смертью и побывала. – Кишер уже обнаглел вконец и чувствовал себя вполне спокойно. – Она тут мужиков несколько раз ловила. Переодевалась во что попроще, пару платьев у меня держала…

– И в тот раз переоделась? – Рошер аж подобрался.

– Каждый раз. Лайри все ж…

Яна коротко выругалась:

– Рош, мы болваны. И не заметили, что платьице-то на ней дешевенькое…

И верно, такое платье могла бы надеть трактирная девушка, а не лайри. Но когда мужчины обращали внимание на такие вещи? А Яна и не подумала, у нархи-ро культа одежды отродясь не имелось. Была бы чистой, удобной да к лицу. А цена… А что – цена? Нархи-ро свои ткани сами делали, ткали, красили, вот и выходило, что дешево… Это во внешнем мире одежда из их ткани стоила бешеных денег, а самим нархи-ро она пустячной казалась.

– Потом ее комнату покажешь, – решил Рошер. – Значит, переоделась, спустилась…

Кишер задумался. А затем махнул рукой с видом «сгорел сарай, гори и хата».

– И присмотрела себе «бобра» на вечер.

– Ощипать?

– Нет. Такое чувство, он ей не почесаться нужен был, а… чтобы был? Как-то так, не знаю…

– Свидетель? Или чтобы на него сослаться, мол, ночь с ним провела? – принялся гадать Рошер.

– Вот скорее второе. Точно не скажу, а только что-то она ему подлила – мигом парень поплыл, она его чуть не на себе за порог вытащила.

– И сама тащила? До сараев?

Яна спрашивала не просто так. Ивара она не видела, но подозревала, что не хлюпик…

– Помогли ей, – буркнул нехотя Кишер.

– Кто?

– Я слугу попросил…

– Зови.

Явленный пред очи слуга и не отрицал ничего. А чего ему? Хозяин приказал помочь, вот они Ивара взгромоздили на лошадь, да и отвел он и лошадку, и девушку к сараям. Ну и… того. Было… А чего – отказываться, если девица сама предлагается?

Потом он взгромоздился на ту же лошадь и отправился в трактир. А Синта собралась провести время в сарае.

– Ну, если она никого не ждала – зовите меня бобром. – Рошер потер лицо ладонями. – Точно, нужен ей был кто-то, чтобы подтвердить, что она всю ночь с ним провела, никуда не отлучаясь.

– Тогда это не «Чайки», факт. С такими придурками… Им и таверны с лихвой бы хватило.

– А къянти с ней здесь познакомились?

И вот тут Кишер побледнел, что та стена.

– К-къянти?

– Я про них знаю, – спокойно сообщила Яна. – Но хотелось бы подробности. Кто, что, где…

– И мне тоже. – Рошер прищурился.

Ааша согласно рыкнула – и трактирщик сдался. Почти…

– Это опасные люди. Очень.

– Ты не свисти, ты рассказывай, – надавил Рошер.

– А ты понимаешь, что за некоторые рассказы…

– Вполне. Дальше меня не уйдет.

Кишер помялся, вздохнул и принялся выкладывать. Надеялся промолчать, но Ш’аальзея ему шансов не оставила.

Ни для кого не секрет, что городское дно порезано на вкусные кусочки пирога «ночными хозяевами». И делиться никто не хочет. А уж порт – весьма и весьма лакомое местечко. И с прибывающих кораблей взимается определенная мзда. Небольшая, почти медяки, но с одного корабля, с другого – и на день накапывает до золотого, а там и побольше.

Этот корабль стал исключением.

Порт «держал» ночной хозяин по кличке Осьминог, прозванный так и за цепкость, и за жадность, и за отсутствие эмоций. Ей-ей, у настоящего осьминога их куда как побольше. Он и потребовал платить…

Вместо денег его посланцы получили пинки и вылетели с корабля в единый миг.

После был отправлен отряд побольше.

Повторилось то же самое.

А потом на берег спустился капитан корабля и направился прямиком к логову Осьминога. О чем уж они там говорили – неизвестно, но денег ночному королю никто не заплатил, так что общественность поняла: это не простые люди. Ой не простые…

– Чем занимаются?

Трактирщик только руками развел:

– Знать не знаю.

– Ты – и не знаешь? – искренне удивился Рош.

– А иногда, – Кишер смотрел серьезно и как-то… недобро, – стоит не знать, чтобы дольше прожить. Понимаешь?

Рошер и Тайяна переглянулись.