— Ага, — многозначительно хмыкнул Птенчиков.

— И проиграл! Тогда я снял пояс…

— И тоже проиграл.

— Нет, выиграл. Я вернул свой пояс, а деньги поставил снова. И снова выиграл! И так продолжалось семь раз подряд. Я вернул деньги, проигранные сегодня, и деньги, проигранные прежде.

— А тюбетейка?

— Тюбетейку присвоил крупье! Он надел ее на свою дынеподобную голову и решительно отказался отдавать мне в качестве выигрыша.

— Безобразие! Произвол и надувательство, — возмутился Гвидонов.

— Истинно говоришь, мудрый чужеземец, — благодарно взглянул на него сын вдовы. — Что мне оставалось делать? Я не мог вернуться домой без тюбетейки. Как бы я сказал матушке, что не сберег ее подарок?

Егор сочувственно шмыгнул носом.

— Я сел покурить и подумать, как бы побороть беду, — продолжал Самид, не замечая многозначительных взглядов, которыми обменялись его слушатели. — Сам не понимаю, как я уснул… Дальнейшее вам известно.

— Ни денег, ни тюбетейки, — подвел итог Гвидонов. — Да, брат, не пофартило.

Он взглянул на учителя, вновь начинающего увязать в задумчивости.

— Давайте-ка поскорее выберемся на свежий воздух, а там прикинем, как быть.

Они поднялись с ковра и направились к выходу, однако на пути тут же возник старец с подносом:

— Куда же вы, почтеннейшие?

— Дела, дедуля, — развел руками Егор.

— Господа, вы еще не сделали своих ставок. Вот этого, — старикан качнул тощей бородкой в сторону Самида, — пропущу, а вам придется задержаться. Некрасиво нарушать правила заведения. — Он гаденько хихикнул и покосился в сторону мрачного нубийца, скучающего у дверей.

— Опаньки! — изумился Егор. — Полицейское гостеприимство: всех впускать, никого не выпускать. Ладно, сами напросились: придется заняться проблемой тюбетейки незамедлительно.

— Испейте араки, — надменно поклонился старец. — Услаждает печень и прочищает мозги, первая порция бесплатно.

— Это тоже входит в обязательную программу удовольствий? — хмыкнул Гвидонов, опрокидывая целительную араку себе в рот и невольно морщась. — Знаешь, дедуля, ром с колой куда приятнее. — Он обернулся к учителю: — Иван Иванович, вы как себя чувствуете?

— Нормально, — проворчал Птенчиков. — Поставь за меня, что-то не хочется возвращаться к рулетке. — Он протянул Егору горсть командировочных и вновь устроился на ковре. Самид присел рядом с ним.

Удивительная штука — рулетка! Казалось бы, куда проще: загадал число, поставил монетку и ждешь, улыбнется тебе удача или пройдет, не заметив. Игра фаталистов! Ан нет: расчерченный на квадраты игровой стол таит в себе неисчерпаемые возможности для стратегов и безумцев, для отчаянных и осторожных — если, конечно, можно говорить об осторожности применительно к вступившим в игру. Кто-то ловит удачу частым бреднем, покрывая стол ковром одновременных ставок, кто-то, напротив, кидает все свое состояние на единственное число, ожидая, что потрясенная Фортуна тут же вернет ему в тридцать пять раз больше. Самые хитрые устраиваются в засаде около колеса, пытаясь выяснить, к каким числам своенравный шарик испытывает симпатию, чтобы затем действовать наверняка.

Сын статистиков Егор Гвидонов точно знал, что рулетка является математически отрицательной игрой. Когда-то он потратил немало времени, изучая эту проблему и проверяя с помощью компьютерных программ как многочисленные выкладки азартных предшественников, так и собственные теории создания выигрышной системы ставок. Довольно равнодушно он кинул горсть монет на красное. И угадал. Повторил. И снова угадал. Продолжая играть «на равных шансах» с выплатой 1:1 (на самом деле они не совсем равны — 18 против 19, с вероятностью выигрыша 0,4865), он поставил поочередно на чёт, нечёт, большие, меньшие и снова вернулся к цвету. Теперь уже перед ним возвышалась солидная горка монет самого разнообразного достоинства: от презренных медяков до арабского золота, которое особенно ценилось у менял. Соседи по столу уважительно раздвинулись, давая место богатеющему на глазах незнакомцу. Откуда-то из-под локтя вынырнул вездесущий старец со своим подносом и принялся нудить, что, мол, таких высокочтимых гостей заведение готово весь вечер обслуживать бесплатно. Борясь с нарастающим азартом, Гвидонов опрокинул еще пару пиалок араки. Было ясно, что его сказочное везение не может продолжаться бесконечно, но и бросать игру не хотелось. Не забывайте, что теоретически подкованный Гвидонов на практике сражался с рулеткой впервые в жизни!

— Делайте ваши ставки, — произнес крупье, в упор глядя на Егора.

«Сейчас он за меня возьмется, — понял гений компьютерной мысли. — Умелый дилер запросто положит шарик в любой сектор колеса, но способен ли он попасть в определенную ячейку? Это вопрос принципиальный!»

— Делайте ставки, — с напором повторил крупье, твердо решивший не запускать шарик до тех пор, пока Егор не определится с выбором квадрата на зеленом сукне стола.

— Что ж, применим принцип «мартингейл», — пробормотал достойный сын статистиков, отделил от выигрыша небольшую колонку монет и двинул ее на красное.

— Проиграл! — радостно взвизгнул кто-то из публики. Все оживленно зашевелились. Впрочем, нет, не все: у стены в глубоком взаимопонимании возлежали на мягком ковре Иван и Самид. Мэтр по неразрешимым вопросам вдохновенно излагал свой взгляд на духовные учения Индии и Тибета, а могучий сын вдовы восхищенно приговаривал: «Вах, вах!»

Егор хладнокровно удвоил ставку — и снова проиграл. Нестерпимо болело среднее ухо — Варваре явно было, что сказать, однако беседовать с женой сейчас совсем не хотелось. «Абонент временно недоступен», — виновато мигнул третьим глазом Гвидонов и вновь сосредоточился на игре.

Принцип «мартингейл» заключается в последовательном увеличении ставки в случае проигрыша. Если проиграл одну фишку — поставь в следующий раз две и отыграешься. Снова не повезло — поставь четыре, восемь, шестнадцать… По теории вероятности ты не сможешь проигрывать бесконечно! Хотя тот же Эйнштейн в ответ на вопрос: «Существует ли система игры в рулетку, гарантирующая стопроцентный выигрыш?» — ответил: «Да, я знаю одну. Красть фишки со стола, когда не видит крупье». Владельцы казино выработали очень простой способ борьбы с «мартингейлом»: ограничение верхнего предела ставок. Однако Егор искренне надеялся, что в древнем Стамбуле до такого коварства еще не додумались…

— Рулетка — это ерунда, — разглагольствовал он перед публикой, очередной раз увеличивая ставку. — Вам бы сюда «однорукого бандита»! Вот, скажу я, вещь…

— С бандитами у нас разговор короткий, — недобро усмехнулся' крупье.

— Э, милейший, ты не в теме! — возразил гений технической мысли и начал азартно излагать принципы действия игровых автоматов.

— Вах, вах! — восхищались потрясенные болельщики. — Видать, сам Иблис говорит устами этого юноши — разум простого человека не способен на такую изощренность! Где, где твои увечные «бандиты», или как там ты их называешь?