— Ты, чокнутая! Совсем, что ли, крыша поехала? Едрен корень, офигела.

— Это ты офигел. Спасла тебя, дурака, на свою голову. Сейчас отдыхал бы себе в медвытрезвителе на белой простынке. Где живешь-то хоть? Сам дойдешь? — Я взглянула на часы: было без пяти восемь. А Арканову в вечернее время я рекомендовала приходить от восьми до десяти. Чем черт не шутит. Вдруг он придет сегодня?

— Сестренка, а ты не подбросишь, а? А то по дороге заметут. Раз уж спасла, так доводи дело до конца.

— Подбросить смогу только через два часа. У меня деловое свидание.

— А что же мне делать? Не бросай товарища в беде.

— Хм, товарищ. Ладно, товарищ, пойдем в квартиру. Посидишь, в себя придешь. Потом отвезу.

— Ты не обижайся, сестренка. Я не алкоголик. С горя я напился. Жена от меня ушла.

— Бывает. Меньше слов. Вперед, на мины, вон в тот подъезд. Пошли.

Мы вошли с ним в лифт. Вместе с нами поднимался мальчик, живший этажом выше. На руках у него восседало очаровательное создание, пытающееся лизнуть в нос мальчугана. Это был пес шоколадного цвета с белой грудкой. Причем белая шерстка набегала на коричневую так, словно это был огромный бант. На кончиках лопушистых ушей красовались кисточки, а хвост напоминал опахало.

— Ох, какие мы красотулечки, лапочки.

— Это Чип, — гордо сказал мальчуган. — Он такая умница.

По носу у пса проходила белая полоска, как у Чипа в мультике «Чип и Дейл».

— Конечно, умница. Вон у него глазки какие. А ты пустишь его ко мне в гости на часок? — Меня осенила идея представить Чипа моим Кузей, в случае явки Арканова.

— Пустим, тетенька. Он любит в гости ходить, особенно если его сахаром угощают.

— Меня тетей Таней зовут. А тебя как, малыш?

— Антон.

Когда я растолкала задремавшего стоя Маленького и мы вышли из лифта, с Антоном мы уже были лучшими друзьями. Я помахала ему рукой и сказала:

— Я обязательно приглашу вас с Чипом в гости.

Уже открывая дверь ключом, вспомнила, что мы с Маленьким даже еще не познакомились.

— Проходи, Маленький. Как хоть зовут-то тебя, бродяга?

— Вячеслав Васильевич, Слава. А тебя?

— А меня Таня. Располагайся пока. Я тебе кофе сварю. Может, протрезвеешь. И еще. Если вдруг сейчас ко мне придет человек, которого я жду, то в разговор не вмешивайся, только поддакивай, что бы я ни сказала. Договорились?

— Понятно, красивая. Как скажешь. Я тебе честью обязан. Скажу все, что захочешь услышать. А кому врать-то собралась?

— Работа у меня такая.

— А за вранье еще и деньги платят, что ли?

— Обязательно.

— Клево. Мне б такую работенку непыльную. О-ой. — Он вздохнул так тяжело, нагибаясь, чтобы снять ботинки, что женское сердце от жалости дрогнуло. — А то пашешь, пашешь, и ни фига. Зарплату уже полгода не дают. И это еще, говорят, хорошо. Бывает хуже.

Я указала ему на диван.

— Вот сюда садись. Я кофе сварю пока. У меня с восьми до десяти перерыв на ужин.

— А ты что, сутками, что ли, работаешь?

— Ага. Бывает и сутками. Как получится.

— Это кем ты работаешь? — Голос Маленького зазвучал подозрительно. Он оглядел оценивающе мое временное прибежище. — Уж не…

— Ты у меня сейчас в окошко вылетишь. Полет долгий будет. Понял, неблагодарный? — Я немного разозлилась, хоть на пьяных, как и на детей, обижаться грех.

Он поднял руки вверх, словно защищаясь от меня, и залепетал:

— Ой, прости, красивая. Дурак, дурак, дурак.

Я пошла на кухню, сварила кофе и принесла чашку на блюдечке в зал.

— Пей, бродяга, и быстрее в себя приходи. В десять я из дома уеду. Так что у тебя есть почти два часа на то, чтобы принять человеческий облик.

— Это что ж ты хочешь сказать, что я и на человека не похож, что ли?

Он меня уже изрядно достал, и мне надоело с ним церемониться.

— На данном этапе, Славик, ты нечто среднее между обезьяной и свиньей, а в кафе так и вовсе был похож на последнюю. Скушал?

Славик поставил опустевшую чашку на палас, подошел к зеркалу и, взглянув на свою физиономию, многозначительно произнес:

— А ты, пожалуй, права, красивая. Но я и взаправду не алкаш. Честное слово. Так вышло сегодня. От меня жена ушла. Фронтовых, так сказать, условий не выдержала. Мало того что зарплату не дают, так еще машину стукнул. Теперь на ремонт тысячи две надо. Разругались вдрызг, она и ушла. А я напился.

— Что это ты, такой нищий, а на коньяк не жалеешь?

— Это калым вчерашний. Я ж калымил иногда. Было дело. Тогда и Люське все нравилось. А теперь тачка навернулась — и амба, на ремонт деньги нужны. Вот так, красивая. Бывает.

— Меня Таней зовут. Я тебе уже говорила.

— Ну, ты, Танюх, не обижайся. Это я любя. Ты ж и взаправду красивая, как королева.

— Лев пьяных не любил, но обожал подхалимаж. Молодец, Маленький. Понял ситуацию.

— Понял, понял. Сама-то чего Маленьким зовешь? Вроде Бог ростом не обидел.

— Вот поэтому и зову «маленький» в кавычках. Знаю, что с таким ростом на такое прозвище не обидишься.

Маленький потихоньку приходил в себя. Если бы не стойкий аромат, можно было даже подумать, что он почти трезвый. Я взглянула на часы. Надежда на появление Арканова таяла.

— Кофе еще сварить?

— Давай. Мне с него как-то получшело.

Я принесла еще порцию кофе для него и от нечего делать включила телевизор и достала из сумочки замшевый мешочек с косточками.

Вытряхнув их из мешочка, я зажала обеими руками и стала задумчиво перемешивать, беседуя с костями на сей раз мысленно.

Я хотела знать, появится ли Арканов. Я имела в виду не только сегодня, а вообще. Его появление значительно облегчило бы мне задачу, поскольку он является для меня очень важным свидетелем.

Комбинация 28 + 6 + 19 — обещание с пожеланием «Дела пойдут успешно, не забывайте помогать другим» натолкнуло меня на очень хорошую, на мой взгляд, мысль. Высказывать ее сразу, дорогой читатель, я не буду, поскольку она в тот момент у меня еще не оформилась.

Славик пытался смотреть телевизор, но мои манипуляции с костями интересовали его все же гораздо больше.

— Это, Танюх, что, игра, что ли, такая?

— Это гадание такое. Кости магические.

— Эх ты! А мне погадаешь?

Мне тоже хотелось знать, что кости ему скажут. Ведь свой взгляд на ближайшее будущее кости выражают лучше всего, независимо от заданного вопроса. Вот пообещали мне кости милости от окружающих, пообещали успех, посоветовали другим помогать — и у меня мысль хорошая уже появилась.