— Я попрошу босса позвонить мэру.

— Как я понимаю, Хламтаун загоняют в угол чуть ли не пять комиссий. Если бы связаться с кем-нибудь из мэрии, чтобы со всем этим разобраться…

— Хорошо. Почему бы тебе не написать рекламную информацию о благотворительной вечеринке? Напечатаем в завтрашнем номере. И все, кто увлекается антиквариатом, придут туда. И дай что-нибудь о Коббе — постарайся потеплее.

Квиллерен кивнул. Фразы уже складывались в голове. Он напишет о человеке, который пытался вызвать к себе неприязнь, но в странном мире, где все шыворот навыворот, был окружен любовью.

Квиллерен зашел в библиотеку «Бега» — посмотреть данные на Гектора Элсворта, и в кассу, чтобы забрать чек, а потом вернулся в Хламтаун.

У двери в комнату Коббов его встретила взволнованная Мэри Даксворт в красивых брюках.

— Как Айрис? — спросил журналист.

— Я дала ей успокаивающее, она спит. Похороны будут в Кливленде, я заказала для миссис Кобб билет на самолет.

— Я могу что-нибудь сделать? Может быть, пригнать обратно микроавтобус? Он все еще за домом Элсворта. Тогда я смогу отвезти Айрис в аэропорт.

— Так и сделайте. Я соберу ее вещи.

— Когда миссис Кобб проснется, — добавил Квиллерен, — скажите ей, что в Хламтауне на рождественской вечеринке будет все, как хотел Си Си.

— Знаю, — ответила Мэри. — Уже звонили от мэра. Его представитель придет днем, чтобы поговорить с антикварами, а потом, вечером, у нас будет собрание.

— В салуне «Развяжись пупок»? Я бы тоже хотел прийти.

— Все будут очень рады вам.

— Пойдемте ко мне, — сказал Квиллерен. — Я хочу вам кое-что рассказать.

Когда он впустил Мэри в комнату, коты, которые свернулись в кресле клубком меха, моментально подняли головы. Юм-Юм ретировалась, а Коко выгнул спину и распушил хвост, не сводя глаз с незнакомки. Его реакция не была явно враждебной, но и не предвещала ничего хорошего.

— Я что, похожа на великана-людоеда? — поинтересовалась мисс Дакворт.

— Коко вынюхал Хепльуайта, — объяснил Квиллерен. — Теперь он знает, что у вас есть большая собака. Коты обладают сверхъестественным чутьем.

Он кинул пальто на кровать, положил шляпу на стол… и тут заметил рядом с пишмашинкой маленький темный предмет. Журналист с опаской приблизился. Похоже на останки полуразложившейся птицы.

— Что это? — спросил Квиллерен. — Что это такое, черт возьми?

Мэри осмотрела загадочный предмет.

— Да это же волосяное украшение! Брошь!

Он расчесал усы кончиками пальцев.

— В этом доме происходят непонятные вещи. Вчера какой-то благожелательно настроенный дух оставил мне долларовую бумажку. Сегодня… — Квиллерен рассматривал похожее на птичий труп изделие из переплетенных каштановых прядей. — Вы хотите сказать, что это настоящие волосы?

— Да, человеческие. Старинное памятное украшение. Когда-то из волос умершего плели ожерелья, браслеты, всякие вещи.

— Кто захочет у себя держать такое?

— У Айрис большая коллекция. Она даже иногда их носит. Квиллерен с отвращением отбросил брошку.

— Присядьте, — сказал он, — я расскажу, что узнал о доме Элсворта в архиве «Бега». — Журналист предложил Мэри позолоченный стул, перевернув красную подушечку, чтобы не видно было кошачьей шерсти. — Вы знали, что Элсворт был мэром?

— Да, я слышала.

— Он умер в возрасте девяноста двух лет, заработав репутацию эксцентричного чудака. Он собирал все — никогда ничего не выбрасывал. Двадцать лет копил старые газеты, бечевку и бутылки из-под уксуса. Считалось, что у него порядочное состояние, но значительную часть наследства так и не нашли… Это вам о чем-нибудь говорит?

Мэри покачала головой.

— Предположим, прошлой ночью кто-то искал в старом доме спрятанное сокровище… И, предположим, явился Си Си со своим ломом и стал отрывать ореховую филенку… И, предположим, что кто-то подумал, что мистеру Коббу нужен клад?

— Вам не кажется, что это слишком притянуто за уши?

— Возможно, он даже случайно его нашел, когда сорвал кусок панели… И, может быть, пришел еще один вор и столкнул его вниз. Признаю, это притянуто за уши, но не слишком.

Девушка посмотрела на Квиллерена с неожиданным любопытством.

— А правда, что говорит отец? Что вы раскрыли два убийства с тех пор, как начали работать в «Беге»?

— Ну, я этому содействовал — то есть, я был не один. У меня были помощники.

Он неуверенно дотронулся до усов и бросил взгляд в сторону Коко. Тот, наблюдая за ним, весь обратился в слух.

— А вы действительно думаете, что Кобба могли убить?

— Нельзя слишком быстро исключать возможность убийства, хотя полиция, как всегда, сочла это несчастным случаем. У такого человека, как Кобб, наверняка были враги.

— Его грубость была напускной — в деловых целях. Все это знали. Кобб не считал, что цены поднимаются, когда продавец дружелюбен, а магазин опрятен.

— Как бы там ни было, я не думаю, что кто-то ненавидел Си Си настолько, чтобы убить. Борьба за сокровища Элсворта — более реальный мотив.

Мэри встала и некоторое время смотрела в окно.

— Не знаю, имеет ил это какое-нибудь значение для расследования, — сказала она наконец, — но… Когда Си Си поздно ночью шел воровать, он не всегда отправлялся сразу к очередному заброшенному дому.

— Вы думаете, он изменял жене?

— Я знаю это.

— Мы оба с ней знакомы?

Мэри поколебалась и сказала:

— Это одна из «Трех сестричек».

У Квиллерена вырвался смешок.

— И я знаю, которая.

— Она нимфоманка, — произнесла Мэри, бросив на него взгляд, холодный, как фарфор.

— А Айрис подозревала?

— Не думаю. Она близорука не только в прямом смысле.

— Откуда вы знаете, что Кобб…

— Миссис Катценхайд живет в том же доме. Несколько раз она видела, как Кобб заходил поздно вечером. И вы прекрасно понимаете, не для того, чтобы обсуждать пробы на английском серебре.

Квиллерен всмотрелся в лицо Мэри. Ее глаза сияли, в ней чувствовалась какая-то новая душевная энергия.

— Что с вами случилось, Мэри? — спросил он. — Вы изменились.

Она радостно улыбнулась.

— Я чувствую себя так, как будто я жила под тучами, и только что выглянуло солнце!

— Вы можете рассказать поподробнее?

— Потом. Позже. Сейчас я лучше вернусь к Айрис. Она проснется и подумает, что ее все бросили.