Ссоры – естественная часть человеческих отношений, и любые разногласия способны закалить семью.

Поэтому француженки ссор не боятся.

Я спрашиваю, ходят ли французские пары к психотерапевтам, на что она только машет руками: «Нет, ни в коем случае. Французские пары решают свои разногласия в постели. Все вопросы «оговорили», и жизнь может продолжаться дальше».

Для решения вопросов любви француженки не боятся идти на конфликт. Бурная сцена совершенно не означает, что паре пора расставаться, или даже, что есть какие-либо серьезные проблемы отношений. Совсем нет. Французы решают свои разногласия более творчески. (Подробнее об этом чуть позже). В книге «Секс, брак и традиция» Паскаль Ватье и Оливье Пикар пишут о том, что семейные ссоры могут вызвать взрыв ненависти, но эти разногласия приводят лишь к «моменту истины». «Шторм – это обычное явление природы и проявление здоровых отношений между людьми». Такие штормы гораздо предпочтительнее пересохшей пустыни безразличия супругов. Авторы книги говорят своим французским читателям, что «если пара не имеет разногласий, значит, отношения между партнерами не развиваются».

Меня страшно изумляла способность и любовь французов спорить, после чего разногласия проходят, как летний дождь, и не оставляют между партнерами никаких плохих чувств. Просто французы понимают, что, как и животным, людям иногда необходимо помериться силами. Французы согласились, что они имеют право быть несогласными. Более того, им нравится быть несогласными.

Ходят ли французские пары к психотерапевтам?

Ни в коем случае!

Они решают свои разногласия в постели.

Несогласие – это показатель интеллекта и страсти. Это знак того, что у человека есть собственное мнение, а собственное мнение во Франции очень уважают. Когда человек спорит, он доказывает, что у него есть страсть, что гораздо интереснее скучного и серого консенсуса.

Как писал Монтень: «Нет более скучного разговора, чем тот, во время которого все соглашаются».

* * *

Вполне возможно, что вы позволили американским «специалистам по межчеловеческим отношениям» убедить себя в том, что пара без раздоров и конфликтов является идеалом семейной жизни. Это пара, освоившая технику применения способностей по решению конфликтных ситуаций совместной жизни, где каждый из партнеров, как в детском саду, получает за хорошее поведение звездочку-наклейку. Именно об этой американской особенности – стремиться к гармонии любой ценой (даже сама вербализация проблемы свидетельствует о том, что все смешалось в доме Облонских) и желании закатать разногласия под асфальт – пишет Раймонд Кэрролл в своей книге «Культурные непонимания: американо-французский опыт». Эту книгу я бы назвала обязательным чтивом для американцев: она подарит массу прозрений по поводу франко-американских культурных соотношений. Мнение Кэрролл совпадает с мнением ее соотечественника Монтеня. Кэрролл пишет:

«Я бы сказала, что французы не поверят тому, что у пары нет разногласий, и пара живет в состоянии идеальной гармонии. Французы бы начали подозревать в отношениях что-то неладное. В конце концов они бы сочли такую пару просто скучной».

«Быть скучным» во Франции – это хуже смертного приговора. Кэрролл доводит свою мысль до логического конца:

«Американская пара всегда живет в согласии. Никаких противоречий, укоров, советов, разногласий, никаких противоположных мнений, никаких нахмуренных бровей, никакого осуждающего молчания, никаких наставлений и особенно никакого крика. Любой конфликт или даже намек на конфликт является плохим знаком, указывающим на то, что возникли кое-какие семейные «проблемы» и скоро союз людей неизбежно распадется. Однако одного отсутствия конфликта недостаточно, надо постоянно показывать партнеру свою поддержку и одобрение».

Когда один из партнеров не выказывает другому свою поддержку, не играет в одной команде, не тянет свою долю коллективной ноши и так далее, в любой культурной среде между людьми возникают проблемы. Чувство неудовлетворенности существующим союзом заставляет людей (являющихся, кстати, не самой идеальной формой жизни на этой планете) вести «параллельное существование», заводить любовные связи и искать приключения на стороне. Александр Дюма справедливо сказал, что «Супружеские цепи так тяжелы, что иногда приходится их нести не вдвоем, а втроем». Американская писательница Лора Кипнис выразила эту мысль так: «Измена – всего лишь один из способов протеста против оков супружеской жизни. Для эстремалов всегда существует и убийство».

«Раньше я была Белоснежкой, но потом сильно изменилась».

Почетная француженка Мэй Уэст[88]

Давайте разберемся с одной проблемой, а именно с отличием восприятия реальности от самой реальности. Восприятие: все француженки изменяют. Все хотят быть любовницами кого-то или уже выполняют эту роль. Реальность: результаты одного сравнительного исследования сексуальной жизни американцев и французов показывают, что на самом деле американцы изменяют своим партнерам чаще, чем французы. «Вся разница между американскими и французскими изменами лишь в том, что во Франции отношения с любовником/любовницей обычно продолжаются очень долго, а в Штатах изменяют, как правило, всего на одну ночь», – к такому выводу приходит и вышеупомянутая директор[89]исследовательского центра Алэн Гиами́. «Мы обратили внимание на то, что у американцев больше коротких и единичных связей, чем у французов. Основная разница между американками и француженками в том, что первые – спринтеры, а вторые – марафонцы».

«Мы обратили внимание на то, что у американцев больше коротких и разовых связей, чем у французов. Основная разница между американками и француженками в том, что первые – спринтеры, а вторые – марафонцы».

– Алэн Гиами́, директор Национального института здоровья и медицинских исследований.

В общем, все мы друг другу изменяем, только спортивная обувь у нас разная.

* * *

Мы, понятное дело, с этой точкой зрения никогда не соглашаемся. Французская история пестрит примерами «параллельных жизней» и liaisons dangeureuses (опасных связей), которые так плотно вплетены в канву жизни, что отрицать их бесполезно. Англосаксы же настолько уверены в своем моральном превосходстве, что не хотят замечать, как самых больших святош то и дело застают со спущенными штанами.