* * *

Француженкам не только знакома бесконечная гамма оттенков чувства любви, но они умеют ценить и подчеркивать бесчисленное множество нестандартных вариантов красоты. Как и многие другие женщины планеты, француженки обожают женские журналы, однако не воспринимают все в них написанное как неоспоримую догму. Французская певица Камилль (тоже, кстати, классическая красивая и экстравагантная некрасавица jolie-laide) сказала, что если «взять за эталон красоты то, что предлагают глянцевые журналы, красота превращается в недостаток. Я считаю, что все мы одновременно красивы и безобразны». Судя по всему, многие француженки согласятся с таким высказыванием. Они понимают, что глянцевые женские журналы опасны, потому что насаждают генетическое однообразие.

Мне кажется, что все француженки – красивые и не очень – обладают завидным и уникальным французским даром подчеркивать свои положительные стороны и красоту в целом. Они умеют это делать, не копируя последний модный облик, и мужчины чувствуют это и ценят. Бывший журналист Newsweek Тед Стангер, ставший автором книг и долго живший во Франции, написал книгу «Чертовы французы!», где показал реакцию мужчин разных национальностей на французских женщин. Стангер пишет: «Красивые женщины во Франции не обладают монополией на сексапильность. Быть желанной может любая женщина. И в этом убеждаются большинство мужчин, впервые попавших в эту страну. Мой приятель из Чикаго Макс, адвокат, сразу после приезда во Францию заявил: «В этой стране даже некрасивые женщины очень привлекательны». Может быть, именно это объясняет отсутствие во Франции антимужской агрессии со стороны женщин, которая зачастую присутствует в Америке. В США для того, чтобы быть желанной, надо быть кукольной блондинкой. Понятно, почему все остальные женщины – брюнетки, рыжие, шатенки, чувствующие себя не очень красивыми, зачастую на мужчин обижены».

Ну, я не берусь рассуждать, действительно ли это так. Давайте лучше рассмотрим еще один ингредиент для нашего bouillabaisse[96], который зажжет все блюдо, как фламбе[97].

Все француженки – красивые и не очень – обладают завидным и уникальным французским даром подчеркивать свои положительные стороны и красоту в целом.

Они умеют это делать, не копируя последний модный облик, и мужчины чувствуют это и ценят.

* * *

«Включайте ваши нейроны. 69 % мужчин обожают умных женщин».

Французский Elle

Однажды моя подруга Мари сказала:

«Если ты хочешь, чтобы мужчина не ушел навсегда от тебя утром после страстной ночи, одного секса недостаточно».

Другими словами, мозги совсем не помешают.

Французы ценят не только любовные утехи и удовольствия, они кроме того предпочитают умных людей. Во Франции привлекательность человека заключается в сочетании внешнего вида и интеллекта. Ум, юмор, ирония, красноречие, надменность, а также умение спорить и способность иметь собственное мнение – вот качества, которые ценятся в женщинах так же высоко, как умение строить глазки. Любой, кто хочет уложить кого-нибудь в постель, должен быть готов включить свой ум и поразить собеседника/собеседницу своими недюжинными способностями. Вспомним Эрика Ромера, который посвятил целое литературное произведение эротизму приятной беседы. Для создания сексуального драйва необходимо серое вещество. Красота и ум переплетаются, как любовники под простынями.

Вот уже много веков во Франции мы наблюдаем примеры тому, что именно сочетание красоты и ума создает женщин, которые оставляют след в истории. Писатель Дэвид Боданис описывал мадам де Шателе как своего рода «Джину Дейвис – современную кинозвезду и члена клуба Mensa[98], попавшую в XVIII век». Мадам де Шателе была необыкновенно умна, но ее кузина описывала ее внешний вид так: «Она огромная, как коло́сс. Эта женщина – настоящее чудо силы и неуклюжести. У нее ужасно некрасивые ноги и страшные руки». Впрочем, для Вольтера изъяны внешности мадам не представляли никаких проблем. «Она вся страсть и острый ум», – так объяснял философ причины, по которым мадам удалось покорить его сердце.

В XVIII веке жила другая, тоже очень яркая особа – уже упоминавшаяся мадам де Сталь. Несмотря на то что сама она была аристократкой, де Сталь боролась за права женщин, религиозную толерантность, свободу мысли, эмансипацию и демократию в самый разгар наполеоновской монархии. Наполеон был в бешенстве от ее поведения. «Я ее сломаю, я ее уничтожу, – заявил император. – Вот ей мой совет – лучше помолчи». Мадам де Сталь, понятное дело, не замолчала.

Мы знаем, что мадам де Сталь не была записной красавицей. В те далекие времена женщина должна была быть разодета, как новогодняя елка, быть грациозной и обильно обсыпанной пудрой. Однако мадам де Сталь выглядела словно клоун. Она носила тюрбаны и яркие кичевые одеяния и нередко, развлекаясь, встречала гостей в тонких облегающих нижних юбках и рубашках (что было совершенно непростительно для светской дамы конца XVIII века)[99].

Грудь мадам была огромной, словно вулкан Везувий, и она любила декольте с вырезом глубоким, как Марианская впадина. Биограф Наполеона Бонапарта Кристофер Герольд писал о том, что, увидев однажды бюст мадам, низкорослый император ужаснулся и заявил, что де Сталь наверняка сама кормила грудью своих детей (в то время применительно к аристократке это звучало оскорблением, поскольку для детей знати всегда брали кормилицу).

Однако мадам де Сталь было совершенно все равно. Она не носила узких корсетов и отказывалась играть роль женщины-украшения. Она была остроумной, страстной и харизматичной, что притягивало к ней влиятельных мужчин, как мотыльков к огню.