красноречивый ирландец Эдвард Блакьер уговорил его отправиться в Грецию, Байрон буквально загорелся и немедленно отплыл в Месолонгион.

Перед этим, впрочем, Блакьер сделал нечто еще более важное. В Филэллинский комитет Лондона он представил проект большого займа для греческого правительства, средства для которого можно было бы получить на Лондонской фондовой бирже. Почти весь этот документ был плодом фантазии автора: он уверял, будто «нигде нет почвы плодороднее, а климата благоприятнее, чем в Греции». Однако все получилось: собрали почти полмиллиона фунтов, и теперь их надо было как-то переправить.

Маврокордато вообразил, что в распределении денег последнее слово будет за Байроном. Так что поздним воскресным вечером, 4 января 1824 г., на набережной английского лорда приветствовал салют из двадцати одной пушки и маленький полный человек в гражданском костюме.

С самого начала Байрон возненавидел Месолонгион: задрипанный городишко оказался рассадником всяческих болезней, а к тому же там без конца шел дождь.

По сравнению с этим местом каналы Голландии покажутся аравийскими пустынями.

Байрон о Месолонгионе

Враждовавшие друг с другом греки рвались познакомиться с ним, и непонятно было, кому из них можно верить. «С тех времен, когда Ева жила в раю, не было еще такой неспособности к заслуживающей доверие правдивости», — писал Байрон. Он был не настолько простодушен, чтобы думать, что его любят за стихи. Все были уверены, что он привез золото.

Маврокордато стал убеждать Байрона, что деньги нужно отдать не военным, а истинному правительству Греции, представителем которого был он. Однако раньше, чем пришло золото, Байрон простудился, началась лихорадка. На Пасху 1824 г. поэта не стало, а через два дня судно «Флорида» привезло в город первую часть займа.

Пещера Трелони

Премьер-министр Великобритании Джордж Каннинг считал греков «отъявленными проходимцами», но, пожалуй, самым отъявленным проходимцем тех времен оказался англичанин. Происхождение Эдварда Джона Трелони неясно. Он утверждал, что родился в Корнуолле, и затем представлялся капитаном военно-морского флота. Точно известно, что в 1822 г. он путешествовал по Италии и подружился с Байроном, которому как раз нравились проходимцы, особенно привлекательные любители побахвалиться своими пиратскими приключениями. Трелони завел дружбу и с Шелли; его он учил ходить под парусом и помогал мастерить лодку, в которой поэт вскоре утонул.

Представляясь везде и всюду агентом Байрона, Трелони вошел в доверие к военачальнику Одиссею Андруцосу, владевшему целой пещерой на склонах горы Парнас. Она была огромной и комфортабельной: в богато убранных комнатах можно было спокойно пересидеть длительную осаду, а в самой глубине, по слухам, хранились несметные сокровища. Попасть в пещеру, расположенную в 20 метрах над землей, можно было только по веревочной лестнице. Вход в нее прикрывал небольшой бастион с пушкой.

Одиссей гостеприимно поселил там Трелони вместе со своей сводной сестрой, тринадцатилетней Теризой, которую Трелони вскоре взял в жены. Тут же жили еще два англичанина — Фентон и Уиткомб. Однажды на охоте Фентон, по каким-то неизвестным до сих пор причинам, подговорил Уиткомба выстрелить Трелони в спину, пока тот выслеживал добычу. Люди Одиссея тут же убили Фентона, а Уиткомба повесили на краю скалы вниз головой.

С пулей в спине Трелони промучился целый месяц, питаясь одними сырыми яйцами, как советовала его юная жена. Подчиненные Одиссея похитили некоего врача и доставили его в пещеру, чтобы он удалил пулю, но оказалось, что она засела очень глубоко.

В конце концов Трелони вернулся в Англию на корвете, все также вместе с Теризой, с которой они, правда, развелись через несколько лет. Удивительно, но он прожил долгую жизнь и скончался в восемьдесят восемь лет, успев в выгодном для себя свете рассказать о дружбе с Байроном и Шелли в пространных, но очень неправдивых воспоминаниях. Его похоронили в Риме, неподалеку от Шелли. Пуля, выпущенная Уиткомбом, так и осталась не извлеченной.

Британское золото вскоре было доставлено в Нафплион и передано правительству. Часть его Маврокордато немедленно использовал для подкупа северных военачальников, чтобы они двинулись на юг, против Колокотрониса. Почти все остальное просто растратили, но война греков против греков закончилась, а в правительстве появился человек, имевший навык и опыт заключения выгодных договоров с турками. Увы, планы султана были отнюдь не мирными. У него нашелся могущественный союзник.

На сцену выходит Египет

Египет был полуавтономной провинцией Османской империи. Его вали (наместник) Мухаммед Али, как и Али-паша Янинский, был албанцем. Сын торговца табаком, он дослужился до высоких чинов в турецкой армии и помог выбить Наполеона из Египта. Он же уничтожил мощную военную касту мамлюков, настоящую занозу, несколько веков беспокоившую султанов. Не без зубовного скрежета Стамбула он сумел основать правившую династию Египта.

В начале 1825 г. наследник Мухаммеда Али Ибрагим-паша во главе крупнейшего к тому времени в истории Средиземноморья флота отправился к берегам Греции.

Война на уничтожение

Греки пребывали в благодушном настроении. В конце концов, они ведь только что разбили турок. Однако египетскую армию уже успели модернизировать французы: династия Бурбонов, власть которой была только что восстановлена в ходе Реставрации, была рада помочь всякому, кто в свое время взял верх над Наполеоном. И самому Ибрагим-паше от победы перепало бы немало. Номинально он вел свой флот на помощь султану, однако знал, что если завоюет Пелопоннес, то станет его правителем.

Ибрагим-паша захватил порт Наварин и двинулся вглубь, к городу Триполица. На своем пути его армия уничтожала все.

Египтяне развязали войну на уничтожение; греки ответили партизанской войной.

Джордж Финлей, историк и доброволец-филэллин

Клефты боролись изо всех сил, не жалея, они поджигали свои оливковые рощи, а Колокотрониса спешно выпустили из заключения помогать сопротивлению. Видя, как тысячи людей гибнут, попав под египетский огонь, даже он начал понимать, что без помощи со стороны греки не справятся.

Акт подчинения

Вот почему в сентябре 1825 г. Маврокордато отправил в Лондон «Акт подчинения». Удивительно, но его подписали представители почти всех политических сил страны.

Греческое государство помещает свои священные ценности — свободу, независимость, само существование в политике — под абсолютное покровительство Великобритании.

Акт подчинения

Это был отчаянный шаг, сделанный в отчаянное время, и Маврокордато получил отказ, как, впрочем, и предвидел. Однако он вышел на международную арену и обратился к людям, которые принимали решения.

И страна — Британия — выбрана верно. Без победы на море такую войну выиграть нельзя, поэтому и обратиться к крупнейшей военно-морской державе того времени было вполне разумно. После промышленной революции Лондон купался в