Мы с Ксаной последовали ее примеру: я тоже выпил до дна, а девушка сделала пару глоточков.

Выпив, Зинка начала шарить в своей миниатюрной сумочке - похоже, в поисках сигарет. Достала оттуда пачку, заглянула в нее и нервным движением смяла.

Все понятно - курево закончилось. Дурной знак. По себе знаю. Это как предупреждение свыше: будь начеку, потому что это начало неприятностей.

Зинка беспомощно посмотрела на Ксану, и огорченно вздохнула. Я знал, почему - Ксана не курила, поэтому искать в ее квартире сигареты было бессмысленно. Тогда Зинка перевела взгляд на меня - и невольно подалась назад: я уже протягивал ей одной рукой пачку «Мальборо», а в другой держал зажигалку.

- Спасибо, - сказала она коротко, прикурила и сделала глубокую затяжку.

- Чем богаты… - ответил я, вежливо улыбаясь.

Снова воцарилось молчание. Ксана выжидательно посматривала на меня, догадываясь, что у меня на уме, а я тщательно готовил атаку, пытаясь сообразить с какого фланга начать.

- Вы чем-то сильно огорчены? - сказал я, обращаясь к Зинке с сочувствующим видом.

Мне вдруг пришла в голову идея сыграть на том, что мы с ней незнакомы и я, по идее, не знаю, что она жена Клычкова. Если ее так сильно огорчила не его смерть, то что же? Это было бы интересно узнать.

- Есть немного, - откликнулась она короткой фразой.

- Наверное, семейные проблемы… - намекнул я осторожно.

Зинка остро взглянула в мою сторону, - возможно, хотела отбрить, как привыкла согласно своему козырному «статусу» - но тут коньяк, наверное, упал на то место, что нужно, и она нехотя ответила:

- В общем, да…

- Как это мне знакомо! - соврал я, не моргнув глазом. - Давайте выпьем, чтобы наши неурядицы не превратились в беды… и гори оно все гаром.

От моей игры несло такой откровенной фальшью, что меня самого передернуло. Но, Зинка, занятая своими мыслями, ничего не заметила. В отличие от Ксаны, у которой от удивление даже нижняя челюсть отвисла.

Мы снова выпили. Зинка, как и до этого, хлопнула рюмашку чисто по-мужски - одним махом. Можно было подумать, что в своей семейной жизни она только тем и занималась, что шастала по кабакам и безбожно пила.

Что, конечно же, было совсем не так. Ее лицо было бледным, но свежим, не испитым.

Я исподтишка наблюдал за Зинкой, выбирая момент для атаки. Но она опередила меня. Все-таки сто сорок грамм коньяка почти без закуски - две дольки лимона с сахаром не в счет - это для человека малопьющего или привыкшего к легким сухим винам чересчур много.

- Вы развелись? - спросила она участливо.

Я бросил быстрый взгляд на Ксану (она глядела на меня, как снайпер в прицел, - с острым прищуром) и продолжил свое вранье:

- К счастью, мы не были расписаны. Она предпочла меня другому.

Судя по всему, я попал в «яблочко». Зинка вдруг вспыхнула, ее лицо пошло пятнами, и она с ненавистью сказала:

- У меня та же история. Два дня назад привел домой… заморскую чувырлу. И спрятал ее на даче… думал, что я не узнаю. Как он мог!? Гад, гад, гад! - Она закрыла руками лицо и заплакала без слез, но с причитаниями: - За что мне такое-е… Какая я несчастная-а… Ксана, он мерзавец… негодяй! Ты была права-а… Все, разведусь, разведусь к чертовой матери! А эта… американка. Все невинной прикидывалась… в душу влезла. Сука, сука! У-у-у!…

- Успокойтесь, пожалуйста! - беспомощно засуетился я возле Зинки, чувствуя себя последним негодяем.

Терпеть не могу женских стенаний и слез.

Ксана к истерике своей бывшей закадычной подружки отнеслась гораздо хладнокровней. Она сходила на кухню, принесла стакан холодной воды и заставила ее выпить. Зинка немного успокоилась.

- Сегодня утром я устроила ему сцену и ушла, - сказала она куда-то в пространство. - До города меня довезли соседи - я не стала брать машину. Пусть подавиться ею! Мне от него ничего не нужно. Ни-че-го! Целый день я бродила по городу сама не своя. Даже не помню, где… А вечером, - она наконец посмотрела на Ксану, - пришла к тебе. Мне просто некуда податься… - Она жалобно всхлипнула. - Но тебя долго не было. Я ждала, ждала… и уснула на скамейке. На той, что возле детской площадки. Проснулась, смотрю, в твоих окнах горит свет… Вы уж извините меня… я не знала…

- Зина, перестань, - строго сказала Ксана. - Ты правильно сделала, что пришла ко мне. Твой Клычков еще тот фрукт. Между прочим, когда ты выходила за него замуж, то хорошо знала об этом. А еще скажу тебе, подруга - ты родилась в рубашке. Так что не разводи тут слякоть, все в жизни относительно.

Она с решительным видом посмотрела в мою сторону. Я кивнул: все верно, пора. Так уж и быть, приму огонь на себя.

- Ты о чем? - встрепенувшись, с тревогой спросила Зинка. - Что-то случилось!?

Ах, это знаменитое женское чутье! Хватило всего одной фразы, чтобы сработала Зинкина интуиция. Она еще не знала, о чем пойдет речь, но уже поняла, что слова Ксаны не сулят ей ничего хорошего.

- Простите, вы жена Клычкова? - спросил я с деланным удивлением.

- Да… - Зинка перевела взгляд на меня.

- Тогда мужайтесь…

Я изобразил неземную скорбь, и так в нее поверил, что едва не уронил скупую мужскую слезу. В глубине души я даже зааплодировал себе - талант!

Оказывается, при определенном усилии можно стать посредственным актером даже не имея к этой профессии никаких наклонностей.

Мне вдруг стало понятно, почему в наших «мыльных» операх большинство актеров (в особенности молодых), несмотря на разнообразие одежд, на одно лицо - будто матрешки. Просто их на это учили, не более того. А божью искру или забыли зажечь, или она в них и не ночевала.

- Что вы… Что, что такое!? - Зинка вскочила. - Ну говорите же, говорите!!!

- Сегодня утром на своей даче ваш муж… был убит, - сказал я с сокрушенным видом и тяжело уронил голову на грудь.

Играть так играть…

Прошло десять секунд, затем двадцать… Никакой реакции. В квартире стояла мертвая тишина. Уж не хватила ли несчастную Зинку кондрашка? - мелькнула в моей голове боязливая мыслишка.

Я исподлобья посмотрел на Зинку.

Блин! Ничего не понимаю… Я ожидал бурных слез, рыданий, вплоть до обычного бабьего воя, и прочая, но никогда не думал, что увижу на лице внезапно овдовевшей женщины выражение злобного торжества и еще чего-то, не поддающегося расшифровке.

Оскалившись, как волчица, Зинка всем своим видом напоминала литературную ведьму, готовую отправиться на шабаш. Она вдруг стала зловеще красива, и теперь я понял, почему Клычков накинул глазом именно на нее.

Есть люди, которые в повседневной жизни не привлекают особого внимания. (Это относится и к мужчинам, и к женщинам). Но стоит им попасть в необычную обстановку, когда требуется максимальная концентрация и мобилизация всех внутренних ресурсов, они мгновенно преображаются.