тебя в будущее. Не знаю, почему так происходит, но пару раз со мной такое случалось, пока я не понял закономерность. Время – наука еще плохо изученная. Вернуться в свое время у меня получилось, но пришлось учиться возвращаться без временного каната. И уверяю, в Эфо ты можешь не сомневаться, – подмигнул хранитель.

- А дальше что? – решила сменить тему Катя.

- Дальше ты путешествуешь в прошлое и как только выполняешь миссию, возвращаешься назад с помощью каната. Тебе достаточно просто позвать того, в чьих руках находится канат. Ты вернешься к нему.

- Канат многоразовый?

- Да, пока ткань не развернут. Если развернут, то канат силу утратит и надо создавать новый. А теперь, я покажу тебе, как путешествовать в прошлое…»

Катю пробудил треск. Росток решил вырасти и разломал глиняный горшок, рассыпав землю на кровать. Но Катя спешила и не обратила на небольшой беспорядок внимания. Она без жалости отрезала локон волос, завязала его узлом и отправилась на поиски ядовитой орхидеи. Благо она знала, где растет цветок, да и сезон цветения еще не закончился.

Но едва Катя вышла на улицу, как на неё набросилась страшного вида старуха.

- Моя дочь должна была выйти из леса! Не ты! Кхтулухова ведьма!

Односельчане пытались её утихомирить, но она никак не успокаивалась и сыпала проклятия на голову Кати. Женщина утихла только, когда на шум вышел Пётр Иванович.

- Будь ты проклят, колдун! Пусть боги покарают тебя! – напоследок кинула она, шатаясь, пока её под руки уводили односельчанки.

- Я не понимаю, – прошептала Катя, глядя вслед ревущей сельчанке.

- Её дочь принесли вместе с тобой в жертву Эфо, – пояснил Пётр Иванович…

- Мне очень жаль…

- Не переживай, ты ни в чём не виновата, – погладил её по плечу Пётр Иванович, возвращаясь в огород.

Кто-то хихикнул.

Катя подозрительно проследила за порхающими огоньками синего и белого цвета. Они игрались в воздухе, ныряли в воду, хихикали, а затем устремились в лесную чащу.

«Завлекают что ли? – нахмурилась Катя и отвернулась. – Не, ребята, я за вами не пойду. Да ну вас нафиг».

- Какая ты трусишка, – послышался знакомый голос.

Катя повернулась на звук и внимательно посмотрела на Лафо, сидящую возле пруда. Она отжимала мокрые после купания длинные светлые волосы. На босых ногах блестели капли воды. Тонкое, почти прозрачное платье прилипло к стройному телу женщины.

- Все ужастики начинаются с того, что героя сгубило его любопытство, – ответила Катя. – И знаете, что-то у меня нет настроения общаться… с галлюцинацией…

Лафо закинула назад влажные волосы и перебила её вопросом:

- И ты не хочешь узнать, что случилось с той слепой девушкой?

- Разве она жива? – замерла Катя.

- Ты никогда не задумывалась над тем, зачем мы заключаем сделки с людьми? – ушла от ответа хранительница. – Какую выгоду мы с этого имеем?

- Сердца… Там откуда я родом, существует много легенд о демонах, пожирающих человеческие сердца.

- А еще? – прищурилась Лафо.

- Вы разбавляете кровь… – вспомнила подробности из видений Катя. – Люди… рожают вам детей.

- О-о-о, а ты знаешь больше, чем большинство жителей Эфера, – восхитилась Лафо. – Люди пожелали забыть истинный смысл жертвоприношения. Умирать необязательно. Жизнь за жизнь.

- И та девушка…

- Готовиться стать матерью хранителя леса. Как только она родит, вернется в деревню живой и невредимой. И скажу больше, мы вернем ей зрение в благодарность за дитя.

- Но я… вроде жива и не беременна…

Лафо загадочно улыбнулась и, растворяясь дымкой, вновь повторила:

- Жизнь за жизнь.

- Еще одна любительница загадок, – недовольно фыркнула Катя, надевая плотные перчатки на руки, чтобы нарвать орхидей.

Создать временной канат оказалось простым занятием. Катя даже сделала несколько про запас, пользуясь сезоном цветения. Оставалось только найти, кому отдать талисман.

Глава 12

Розовое, везде, куда не бросишь взгляд розовое: цветы, мебель и одежда. И сама хозяйка дома Михог тоже была нежного розового цвета с переливами персикового в волосах и одежде. Воздушная с мурлыкающим голоском зрелая красивая женщина.

От её пения расцветали цветы и деревья, успокаивались дети и животные. Эфо говорил, что его мама принадлежала одной из самых любимых людьми разновидностей лесных: хранителем домашнего очага. Именно от матери он унаследовал звонкий красивый голос.

Слушая мелодию, напеваемую Михог, Катя вспомнила, как от её пения разлетелись в ужасе вороны, а люди решили, что ведьма злых духов призывала…

- Иди ко мне, мой сладкий, – забрала у Кати подросшего Юру Михог.

- Он постоянно кричит, – молодая мама села и потерла шишку на лбу. – А еще игрушками бросается. Тиран какой-то растет.

- Весь в отца, – тепло улыбнулась Михог, покачивая малыша, увлеченно кусающего кругляш беззубым ртом. – Бахо рос тихим и спокойным мальчиком, как твой Даня, и у меня никогда не было с ним никаких проблем. А вот Эфо устраивал мне ужасные концерты, иной раз я думала, что он родился мне в наказание. После Эфо я уже не рискнула никого больше рожать. Тем более от ктулухов.

Катя едва не поперхнулась. Ктулух считалось довольно неприличным выражением. И обозначало очень тупое, вонючее и похотливое животное.

- Что ж поделаешь, я привлекаю не тех мужчин, – печально призналась Михог, присаживаясь рядом с невесткой. – Что отец Бахо, что отец Эфо были не самые лучшие представители своих рас. Бесспорно красивы и сильны, но… - она скривилась, словно съела нечто тухлое, – хорошо, что они мертвы.

- Вы никогда не хотели ни с кем объединиться?

- Хотела… да вот только мой суженный был человеком. Женщине принять объединение проще, а он едва услышал, что всю жизнь должен будет провести с одной мной, так его в тот же миг ветром сдуло. В старости, однако, он одумался и приполз ко мне…

- И что случилось? – не дождалась окончания истории Катя. – Вы отказали ему?

- Нет, я не гордая, приняла бы, – безразлично пожала красивыми плечами Михог. – Однако он помер от сердечного приступа раньше, чем я сумела в него вселиться и начать изменения. Оживить эту рухлядь уже не получилось даже с помощью обманщиков времени. Он был слишком стар в момент гибели.

- Печально…

- Сам виноват, – фыркнула Михог.