Танец с высокой женщиной энергично продолжался внутри круга, пока партнерша не нанесла идеальный удар мейа-луа-де-компассо. Профессор, хотя и с трудом, увернулся. Местре Пастинья выкрикнул одну из самых известных своих фраз: «Капоэйра — это все, что попадает в рот». Друг повернулся: «Это жизнь». Отец наклонился: «Успокойся и возвращайся в круг». Они запели народную песню «Камешек из Аруанды», и профессор проснулся.

Больной постепенно оправлялся от сердечного приступа. В ночь первого сна его состояние еще вызывало беспокойство, и все его мысли были о смерти. Во вторую ночь жизненно важные органы уже значительно восстановились, и ему приснился сон, начавшийся с проявления либидо и продолжившийся преодолением страха смерти.

На третью ночь состояние пациента еще улучшилось. Сюжет сна был сложным и содержал близкие его сердцу образы: танец со смертью, почти смертельный удар и полезные советы, как смириться с несчастьем и двигаться вперед. В завершение — саундтрек мощного поэтического воздействия, демонстрирующий необходимость быть смиренным перед Аруандой, духовной равниной, населенной предками.

Эта последовательность снов имеет одновременно биологическое и психологическое значение. Непосредственный контекст сновидца может прояснить онейрические элементы. Пересказы снов позволяют понять, что происходит в жизни тех, кто их видел.

Немецкий антрополог Франц Боас исследовал в 1920-х годах сны коренного народа квакиутл на тихоокеанском побережье Канады, где преобладали повторяющиеся темы охоты, рыбалки и сбора фруктов. Антропологическое воспроизведение его материалов в разных культурах позволяет предположить, как мы уже делали это в предыдущих главах, что образы в снах наших палеолитических предков были очень прямолинейны: охота, сексуальные игры, завоевание партнеров и половые акты, беременность, роды, забота о детях, любовь, страдание, смерть.

Эти сновидения, наиболее подробно изученные Фрейдом, были определенно построены на экологическом фундаменте сна, но представляли собой множество новых проблем, проистекающих из выхолащивания либидо из буржуазной жизни Вены. Между тем сны, которые предпочитал Карл Юнг, были разными по своей природе: в экстремальных ситуациях, когда происходят очень важные события, сны полны подробностей, они трогают и запоминаются.

На первый взгляд, они не проистекают из непосредственных проблем сновидца, потому что отображают их в более широком смысле — более философски или поэтически, в обширных пространственных и временных рамках. Помимо теоретического измерения, где результат буквально соответствует образам, связанным с убийствами, бегством и совокуплением — а они типичны и информативны сами по себе, — такие сны содержат глубокие символические их отзвуки: загадочные и сверхъестественные архетипы жизни и смерти.

Великие сны

Древние греки и римляне больше всего ценили именно такие «великие сны» — эпическое путешествие через внутреннюю часть «я», способное расширить границы существования и вдохновить на важные перемены. Классический сон такого типа увидел в 1909 году Карл Юнг, когда сопровождал Фрейда в его исторической поездке в США.

В этот период ученые вели интенсивную дискуссию о структуре человеческой психики. Юнгу приснился незнакомый, принадлежащий ему дом. Юнг решил осмотреть нижний этаж — там были средневековые покои. Он спустился ниже и увидел очень любопытный римский интерьер. Через люк Юнг попал в подвал и туннелем пробрался в маленькую пыльную пещеру. Внутри были артефакты из первобытного общества: кусочки костей, глиняная посуда и два человеческих черепа.

Проснувшись, Юнг решил, что дом был метафорой расслоения человеческого сознания. Самые старые и глубокие уровни представляли те части разума, которые уходят корнями в древнее прошлое.

Этот сон имел решающее значение для развития идеи коллективного бессознательного как источника филогенетических воспоминаний (инстинктов) и транскультурных воспоминаний (архетипов).

Даже в современной городской жизни великие сны рождаются в моменты серьезных перемен в отношениях с окружающим миром: когда ребенок учится говорить, мыслить и адаптироваться к миру взрослых; когда в подростковом возрасте он испытывает потребность в отношениях вне семейного круга, открывает для себя секс; когда взрослеет и впервые, а потом и повторно становится отцом или матерью; когда периодически сталкивается с риском смерти, переживает менопаузу, переходит в пожилой возраст.

В таких случаях сны часто иллюстрируют удивление по поводу необратимости времени: они не касаются повседневных проблем, но отражают неумолимую перемену во всем. Особые, мифические сны, как правило, возникают в определенных возрастных категориях, но могут быть и в любой другой момент жизни, непосредственно связанный с мыслью о конечности всего живого.

Сны, вызывающие древние воспоминания из архетипических циклов, — даже если наполнены впечатлениями прошедшего дня — отображают важные символические переходы на новый этап жизненного пути, полного неопределенности. Возможно также, они что-то предсказывают, но в конце концов исчезают.

До этого момента мы обсуждали разнообразную демонстрацию пересказов снов, чтобы очертить широкие границы феномена сновидений. Наш следующий шаг — разобраться в том, какие механизмы позволяют сновидениям отражать проблемы сновидца, и предложить возможные идеи для их решения.

Глава 5. Первые изображения

Чтобы понять, как появляется и развивается человеческий разум — помня о прошлом и представляя будущее, — нужно сначала разобраться, как варьируются нарративы сновидений в разном возрасте, от младенчества до старости, меняясь в детстве, юности и на разных стадиях зрелости. Взрослый человек видел тысячи снов, но мало кто помнит свой первый в жизни сон. Попробуйте вспомнить — это наверняка будет сон, увиденный после трех лет, когда вы уже овладевали грамматикой и синтаксисом.

Сны, которые были до этого возраста (если они вообще были), вспоминаются редко. Мой первый сон, который я помню, я увидел в четыре года, и это было классическое сновидение об исполнении желаний. Я очень хотел трехколесный велосипед. Я точно знал, какой именно, и во сне мне его подарили родители. Сон был восхитительным. Но я до сих пор помню свое колоссальное разочарование после пробуждения — то были лишь грезы.

Общее для всех переживание с ностальгией отразил в стихотворных строках испанский поэт Антонио Мачадо: «Приснилась однажды мальчику / Картонная лошадка. / Утром проснулся мальчик — / А лошадки нет нигде».

Сюжеты сновидений развиваются вместе с созреванием восприятия, моторики, речи и социализации. Так когда именно мы начинаем видеть сны?

Первые синапсы[77]

Этот простой вопрос на деле оказывается достаточно сложным — мозг существенно изменяется в течение жизни. У плода он практически сформирован уже к тридцатой неделе беременности, но серьезные изменения продолжаются и после рождения. На ранней стадии развития формируется больше нейронов и намного больше синаптических связей, чем во взрослом мозге.

Созревание мозга соответствует обширному, сложному процессу гибели нейронов и сокращения синапсов, и после увеличения толщины коры головного мозга следует ее уменьшение, начиная с рождения и заканчивая подростковым возрастом.

Переизбыток синапсов,