– А правда, что с нами парни живут?

– Ицума и Рабат, он с Тилона. Они на втором курсе. А что?

– И как же вы… мы… вместе?

– Нормально. Переодевайся, чего ты?

– У нас так не принято…

– Традиции! – с пониманием кивнула Юсико. – У нас тоже куча традиций. А у вас эти… голые пляжи есть? Где все нагишом загорают?

– Есть.

– Ну и представь себе, что ты на пляже. Где другие традиции.

Регина вздохнула. Перспектива провести несколько лет на «голом пляже» ее не вдохновляла. Но тут Юсико выпорхнула из шкафа, похожая на экзотическую бабочку: взметнулись широченные рукава-крылья, вспыхнули изумрудно-золотые узоры на темной синеве шелка. Великий Космос! Это просто чудо…

– Нравится?

– Очень!

– Выберемся в город – покажу, где лучшие женские кимоно продаются. Ручная вышивка! Тебе пойдет желтый шелк с павлинами в саду. И цена нормальная. Для своих, не для лар-ги. Ну всё, время! – Юсико бросила взгляд на интерактивный браслет-татуировку. – Бежим обедать!

Регина так и не переоделась. Ладно, после обеда примем душ – и наденем свежее.

– Тут у нас спортплощадка, – просвещала ее по дороге Юсико. – Там – туалет…

Невзрачная дверь – сразу и не приметишь – вела в недра пологого холма. Туалет смахивал на подземный бункер. В таком хорошо прятаться от бомбардировки. Невпопад вспомнилась Кутха, бегство из Непая, самолеты над кипящей дорогой; поиски нужника на проклятом хуторе… Среди лета обожгло холодом. «Это что же, – расстроилась Регина, гоня прочь неприятные воспоминания, – каждый раз сюда бегать? В доме, выходит, уборной нет?»

– …видишь? – душевые…

Сквозь полупрозрачные – «матовая изморозь» – стены павильона виднелись смазанные контуры человеческих тел. Как показалось Регине, мужских и женских вперемешку. Спросить, правда ли это, она постеснялась. Из зазора между стеной и крышей валил такой пар, словно внутри работал древний-древний паровой котел.

– А вот и столовая.

На открытой веранде обедали десятка три человек. Студенты сидели на полу, подобрав под себя ноги, за низкими столиками. Ели палочками. Регина перед отлетом недели две училась управляться с этим «столовым прибором». Получалось не очень. Проще глаз выколоть, чем лапшу доесть.

– Может, лучше кафе найдем?

Юсико воззрилась на бунтовщицу:

– Зачем? Тут вкусно кормят. А кафе только вечером откроют.

– Когда?!

– Ну, после ужина.

Выбор простой, поняла Регина. Или обедай со всеми, или ходи голодной.

Рукомойник удивил: длинный каменный желоб, над ним – краны. Старые, медные. Где ты, автоматика? – открутил, сполоснул руки, закрутил, чтоб вода зря не текла. Каменный век! У входа на веранду выстроилась целая вереница обуви: туфли, кроссовки, деревянные сандалии с ремешками… Обедающие сидели тесно, вплотную друг к другу. Между ними довелось не идти, а «просачиваться», каждый миг боясь оступиться, толкнуть кого-нибудь. На ходу Регина шарила взглядом по столам, но интерактивных меню и панелей заказа не обнаружила. Ага, вон Юсико уже у стойки. Сейчас, сейчас…

– Ой! Извините, я не нарочно…

В ответ – молчаливый кивок. Неужели нельзя было проходы расширить?!

Юсико заполняла свой поднос – Регине потребовалось время, чтобы вспомнить, как эта штука называется – плошками со снедью. Блюда незнакомые, странного вида; ладно, доверимся выбору сякконки. Как и следовало ожидать, ложки-вилки отсутствовали. Капризы диких лар-ги здесь не поощрялись. Прихватив комплект палочек, Регина направилась за Юсико к свободному столику. Лавировать меж сидящими с груженым подносом в руках было стократ труднее. Добравшись до места, она неуклюже опустилась на циновку напротив Юсико. Ноги сразу затекли, но Регина мужественно терпела. Королева она, или плакса-принцесса? С третьего раза удалось подцепить палочками бурый ломтик чего-то. Мясо? Грибы? Теперь макнуть в соус…

– Слушай, а почему в столовой так тесно?

Вопрос прозвучал неожиданно громко. Регине показалось, что на нее смотрят все, кто только есть на веранде. Она ощутила себя старухой, вздорной и болтливой бабкой, лишней среди обедающей молодежи. А ведь и правда: она старше всех, кто сидит за столиками. Права была регистраторша… Регина втянула голову в плечи, словно сморозила невесть какую глупость. Юсико в ответ лишь пожала плечами – и продолжила есть. Сегодня был день открытий: Регина вдруг поняла, что если не считать вездесущей, еле слышной музыки, в столовой царит тишина. Лишь постукивают палочки о края чашек и плошек. Да еще временами шуршит одежда. Никаких застольных разговоров, смеха, студенческих подначек. Даже болтушка-Юсико превратилась в молчунью. Сякконская традиция? Прикусив язычок, Регина сосредоточилась на еде. Палочки, затекающие ноги – это всё ерунда, думала она. Научусь, освою, привыкну. Куда хуже проклятая теснота. Постоянство чужого присутствия. Нет личного пространства. Вчетвером – в одной комнате. В столовой – бок-о-бок. В душевой – касаясь друг друга мокрыми локтями и спинами. Дайте хоть на миг остаться наедине с собой! Отгородиться от вас, чужаков – стеной, ширмой, чем угодно!

Здесь Регину не мучил Т-синдром. На Сякко ей было не до того, верно она воспринимает собеседников, или нет. Всё вытеснила невозможность отодвинуться от других людей. А если еще и ослабить защитный карантин рассудка, приоткрывшись ментальным взглядам окружающих, вне сомнений, опытных телепатов…

Так недолго сойти с ума!

«Может, зря я сюда прилетела? Первый день – какой там день: несколько часов! – а уже хочется послать всё в черную дыру и ближайшим рейсом умотать домой… Нет. Я упрямая. Я решила стать пси-хирургом с дипломом Сякко – и я стану им, хоть ты тресни. Но… Как говорили древние: „Стоит ли овчинка выделки?“»

Рот горел от острых соусов.

Линду она нашла возле пруда.

Эмпатка с интересом наблюдала за пси-спаррингами компании молодых сякконцев; скорее всего, студентов второго-третьего курсов. Рассевшись в кружок на берегу, прямо на траве, бойцы, похожие на маленькие статуи – то один на один, то два на два – напрягали все силы ума, пытаясь захватить контроль над психикой противника. Ослабив менто-блоки до пределов допустимого – иначе это граничило бы с непристойностью – Линда, целиком во власти зрелища, сейчас более всего напоминала ту девочку, что когда-то с упоением наблюдала за силовым троеборьем. Но из-за призрака былого «солнышка» выглядывал младший инспектор службы Т-безопасности. Иногда Регина думала, что мерзавец Фома ушиб своей проверкой Линду Гоффер гораздо больше, чем ее, Регину ван Фрассен. И юридический Линда закончила, стараясь что-то доказать Фоме, и в «тэшку» пошла из-за него. Год-другой, и уже Линде доведется принимать зачеты по соцадаптации у юных телепатов. Это она станет провоцировать и наблюдать, подталкивать и оценивать, вводить в искушение и отмерять баллы. И, если понадобится, скручивать школьниц, возмущенных насилием над их трепетной личностью, в бараний рог.