Элис сжалась от ужаса. Ей вдруг показалось, что он откажется поцеловать ее.

Алексей склонился к ней и на мгновение коснулся плотно сжатыми губами ее губ.

Сердце девушки екнуло. Странное чувство, будто она покинула собственное тело, прошло. Алексей колебался, все еще не отрывая губ. Он сильнее сжал Элис в объятиях, не давая ей упасть. Дыхание его стало прерывистым, рот приоткрылся. Ошеломленная, Элис в точности повторила движение его губ, надеясь, что он действительно поцелует ее.

Хватка Алексея сделалась болезненной, и он отступил на шаг назад.

— Мне очень жаль.

Он резко убрал руки.

Элис ахнула, не в силах отвести от него глаз. Дело было сделано. К лучшему или к худшему, теперь они муж и жена.

Когда члены их семей столпились вокруг, чтобы поздравить молодоженов, Алексей отвернулся от Элис. Его двоюродные братья и дяди стали похлопывать его по плечу, отец крепко обнял. К глазам Элис тут же подступили слезы. Алексей был таким отстраненным и разгневанным! Она внушала себе, что не станет больше плакать, ни теперь, ни в дальнейшем.

— Как же я за тебя рада! — раздался за ее спиной голос Ариэллы.

Изобразив на лице улыбку, Элис повернулась к своим тетям, дядям и кузенам. Она принялась кивать родственникам, которые беспрестанно целовали и обнимали ее. То и дело она бросала взгляды на Алексея, чтобы узнать, где он и что делает. Он оставался с мужчинами, улыбался и вел себя легко и непринужденно, попивая шампанское из бокала. На жену он так ни разу и не взглянул, стоя к ней вполоборота. Эта поза была гораздо красноречивее слов.

Алексей не просто злится, он пребывает в бешенстве.

Позднее тем вечером Элис не сумела вспомнить ни единого разговора, кроме того, что произошел между нею и Алексеем.

Он случился через некоторое время после церемонии венчания — точнее она сказать не могла. Элис наконец оказалась в объятиях своего мужа, они танцевали в Аскетоне. Ее все еще переполняли тревога и боль.

Алексей всегда был равнодушным, но от природы грациозным танцором. Он держал ее некрепко и на некотором расстоянии. Впервые он смотрел на Элис с тех пор, как они обменялись брачными обетами.

— Алекси, — хрипло произнесла девушка.

— Все на нас смотрят. — Он выдавил из себя холодную улыбку. — Сейчас не время.

Она проигнорировала его слова, чувствуя вновь подступившие к глазам слезы.

— Я так сожалею… обо всем.

— Не намерен это обсуждать! — кратко ответил он.

Дрожа всем телом, Элис набрала в легкие побольше воздуха.

— Значит, в смерти Уильяма Монтгомери ты все же решил обвинить меня.

Алексей резко остановился и воззрился на нее сверху вниз:

— Я пришел к выводу, что ты хотела, чтобы я вышел на террасу и застал вас там вместе. Ты хотела вызвать во мне ревность, Элис. И добилась желаемого — как и всегда.

— Да, я действительно хотела заставить тебя ревновать, признаю и раскаиваюсь в этом!

— Он был моим другом — пока не появилась ты. Он спас мне жизнь. А я в ответ убил его. — Молодой человек крепче прижал ее к себе. — Не знаю, сумею ли я когда-либо простить тебя, Элис, за то, что ты сделала. Одно мне совершенно очевидно — я никогда не смогу забыть той ночи и того, что янатворил.

В глазах его сверкал плохо сдерживаемый гнев, когда он снова закружил жену под звуки вальса.

— То был несчастный случай! — вскричала она.

— Все верно. Но ничего бы не было, веди ты себя по-иному.

Алексей был прав. Глаза Элис наполнились слезами.

— Мы не можем ругаться в такой день, — с трудом произнесла она. — Тогда всем станет ясно, что ты меня ненавидишь. — Это был вопрос.

Молодой человек ничего не ответил, но его молчание само по себе и было ответом. Элис изо всех сил старалась не расплакаться от горя, отчаяния и боли разбитого сердца. Какой же дурой она была, думая, что вместе они смогут начать новую жизнь, преодолев трагические и ужасающие события того вечера.

— Ты передумал, не так ли? — спросила она, останавливаясь. Она не станет танцевать с ним, пусть даже это и первый их танец в качестве мужа и жены. — Ты просил моей руки, чтобы спасти мою репутацию, но сделал это лишь потому, что, будучи слишком джентльменом, не мог бросить меня у алтаря.

Губы Алексея были плотно сжаты. Помолчав некоторое время, он все же ответил:

— Ты права, Элис, я не хотел на тебе жениться.

Она громко вскрикнула, не представляя, что теперь делать.

— Но нас все-таки обвенчали, — начала она. — Я хочу стать тебе хорошей женой, Алекси!

Он безразлично пожал плечами:

— Поступай как знаешь. Можешь быть хорошей женой или плохой — мне нет до этого дела, Элис. Это не имеет значения.

— Что ты такое говоришь? — удивленно спросила девушка.

— Я говорю — поступай как знаешь. Ты всегда именно так и делаешь. Но избавь меня от своих дальнейших заигрываний.

— Ты мой муж! Никаких заигрываний больше не будет!

— В самом деле? Сильно в этом сомневаюсь, — с издевкой произнес Алексей. — Я действительно имею в виду то, что сказал, Элис. Можешь делать что тебе заблагорассудится. Я дал тебе свое имя. Я стану тебе опорой, дам тебе крышу над головой, буду наряжать тебя в красивые платья и одарю драгоценностями. Но дальше этого наши отношения не зайдут. — Он жестом указал на стол. — Почему бы нам не присесть и не сделать вид, что мы отлично ладим, пока весь этот фарс не закончится?

Элис не могла поверить, что Алексей действительно так думает. Он же говорил в сердцах, стараясь ранить ее! Осознавал ли он, сколько боли причиняет ей? Элис открыла было рот, чтобы рассказать мужу о своих чувствах к нему, сказать, что любит его, что хочет, чтобы брак их был счастливым. Но не успела она молвить и слова, как Алексей произнес:

— Тебе, вероятно, небезынтересно будет узнать, что мой корабль отходит сегодня ночью. Как только гости наши разъедутся, я также откланяюсь.

Элис это известие точно громом поразило.

— Не знаю, как долго я буду отсутствовать, — не без удовольствия добавил молодой человек, пристально глядя на Элис.

Покачнувшись, она произнесла:

— Но ты же не собирался в Китай раньше начала июня.

— Я и не говорил, что отплываю в Китай, — резко отозвался он.

Девушка покачала головой. Надежда ее угасала.

— Но как же наша брачная ночь?

Алексей изумленно воззрился на нее.

Оставаться и воспринимать всерьез их союз он явно не намеревался. Элис задрожала. Говорить ей было трудно.

— Куда ты направляешься, Алекси?