– Прости, прости-и-и-и… – шептала она между всхлипами, до боли впиваясь ногтями в ладони.

Когда бездумно блуждающий по залу взгляд наткнулся на отрубленную кисть, она уже почти успокоилась. Неужели Ророх тоже мертв? Муж убил его или он не пережил пытки? Она медленно моргала, с каждым движением век чувствуя, как из левого глаза вытекает и катится по виску к уху горячая жидкость.

Что теперь делать? О чем они успели узнать?

Если Ророх сознался в том, что она выдала ему государственную тайну, ее казнят. Первая мысль – бежать! Собрать все драгоценности, которые хранятся в поместье, и уплыть в княжество. Если сделать это прямо сейчас, пока мужа никто не хватился, затея вполне осуществима. Из порта каждый день отправляются корабли. Кто-нибудь из капитанов обязательно позарится на дорогие украшения и согласится взять на борт одну тайную пассажирку. Она окинула взглядом пальцы, на одном из которых было кольцо с крупным рубином. Она почти никогда не снимала его.

Но, подавив первый испуг, графиня начала рассуждать. Зная фанатичную преданность мужа императору, она понимала: выведай он то, что через нее в княжество утекла важная информация, именно с этого и начал бы. Значит, Ророх ничего ему не сказал. За измену мужу ее не казнят. Следовательно, и бежать не за чем. В конце концов это не она убила его! А что, если обвинят ее?..

– Хватит! – сама себе приказала женщина, медленно поднимаясь на ноги. Голова гудела, перед глазами плавали темные пятна. И все же ей стало гораздо лучше. – Возьми себя в руки!

Чтобы никому не пришло в голову обвинить ее в смерти мужа, нужно представить все в естественном свете. С каким-то ледяным спокойствием она внимательно осмотрела его одежду с пятнами крови. Тогда она принесла другой костюм и переодела графа. А пятна с камзола и рубахи отчистила и повесила в гардеробную. Любая женщина, будь она крестьянкой или императрицей, знает, как избавляться от следов крови. И все же ее платье уже не спасти. Тогда она подложила дрова в большой очаг в зале для приема гостей и, раздевшись, бросила вещь в огонь. Взгляд снова упал на кисть. Поборов приступ дурноты, женщина подняла ее, положила в деревянный ящик, в котором граф ее принес и аккуратно поставила в самую середину очага. Она не знала, сколько лучин сидела неподвижно, наблюдая, как языки пламени уничтожают часть человека, ставшего невыносимо дорогим. Слез больше не осталось. Кажется, она была иссушена.

Графиня переоделась, принесла гребень и аккуратно вычесала спутанные волосы мужа. Кажется, в последние несколько дней он пренебрегал этим ритуалом. В самом конце она аккуратно достала из скрюченных пальцев целый пучок своих волос, который тут же отправился в пламя. Подвинула тяжелое кресло ближе к камину, села в него напротив тела и замерла.

В таком положении на рассвете ее нашла служанка. Бренлина и не спала вовсе, но крик женщины будто вывел ее из странного оцепенения.

– Позови кого-нибудь, – тихо сказала она той совершенно бесцветным голосом.

– А что было после того, как вы приехали от своей приятельницы? – вновь задал вопрос следователь.

– Я вам уже десятый раз рассказываю, как все было! У меня только что умер муж, проявили бы хотя бы каплю уважения к чужому горю! – не выдержала Бренлина.

Несмотря на отсутствие у покойного видимых повреждений, следователь из тайной императорской службы настойчиво попросил ее проследовать за ним в городскую тюрьму для беседы. Она знала этого неприятного светловолосого типа, который не раз посещал графа у них в поместье. Но даже в кошмарном сне не могло привидеться, что когда-то он будет допрашивать ее как одного из преступников.

– Видите ли, ваше сиятельство, граф принимал участие в расследовании одного очень щепетильного дела, – наконец снизошел хотя бы до каких-то объяснений мужчина. – И его смерть кажется мне слишком подозрительной.

– Уж не собираетесь ли вы обвинить в его смерти меня? – вскинула подбородок женщина. Она сидела на грубой деревянной скамье за столом в какой-то каморке без окон. Он навис над ней, всем видом показывая, кто тут главный.

– Давайте начистоту. Мне лично все равно, в чем вас обвинял муж, спали вы с кем-то, кроме него, или нет. Я занимаюсь другим аспектом этого дела.

Бренлина изобразила самый непонимающий взгляд, на который только была способна. Мужчина в ответ на это выражение лица сощурил глаза, будто оценивая, стоит ли ему верить.

– Если лекарь подтвердит, что граф умер сам, вы будете свободны. В противном случае мы продолжим разбираться, а пока я приготовил для вас… эм… нашу лучшую комнату.

Брен невесело усмехнулась. Теперь это так называется? Что ж, она готова и к такому повороту событий. Как она хотела бы спросить у этого человека, жив ли Ророх. Но это значило бы подлить масла в огонь. Она не спеша встала, расправила складки на платье и со всем достоинством сказала:

– В таком случае прошу проводить меня к месту отдыха.

Камера оказалась небольшой, но туда вмещалась настоящая кровать, хотя и узкая, а еще маленький столик с табуретом. Брен не знала, все ли заключенные находятся в таких условиях, но здесь было не так уж и плохо. Ей оставили несколько книг и масляный светильник.

Однако, когда с наружной стороны двери щелкнула задвижка, графине стало не по себе. Она поежилась. Переживания предыдущего дня и ночь без сна сделали свое дело: она заснула в тот самый момент, когда коснулась головой подушки.

Разбудил ее стук в дверь. Открыв глаза, графиня долго не могла понять, где она находится.

– Ваше сиятельство, можно мне войти? Я принес ужин, – донеслось с той стороны.

– Входите, – хрипло ответила женщина, прочистив горло.

Щеколду тут же отперли, на пороге показался необъятных размеров человек. Его плечи едва вмещались в дверной проем. Он нерешительно замер, держа в руках поднос с несколькими мисками и глиняным кувшином да кубком.

– Еда у нас самая простая, – он бочком прошел к столу и поставил все на него. – Но сытная.

– Как я могу к вам обращаться? – уточнила Брен.

По растерянному взгляду стражника она поняла, что он не знал, как вести себя рядом с ней: то ли как с заключенной, то ли как с благородной дамой. И все же он был учтив. За это она хотела его отблагодарить хотя бы банальной вежливостью.

– Криан, ваше сиятельство. Зовите меня просто Крианом. Если что понадобится, только кликнете, я сегодня в ночную смену.

Женщина слабо улыбнулась.

– Спасибо вам, господин Криан. По правде сказать, даже не думала, что у нас такие галантные стражи.

Тот залился краской и хотел выскочить из камеры, но она остановила его жестом. Мужчина застыл. Бренлине показалось, что он до этого никогда не встречал титулованных особ, оттого вел себя так странно. Его нерешительность нужно использовать. И выведать как можно больше информации.