— Ну, и каково это, быть старшей из «молодых специалистов» Джорджтауна? — знакомый голос заставил ее замереть на месте.

— Терри, какими судьбами? Как тебя сюда занесло? — со стопкой учебников в руках она направилась к нему.

— Так ведь я живу рядом. Забыла?

— А где твой пресловутый велосипед? В вестибюле?

— Нет, я от него отказался. Как-то несолидно для юриста, практикующего уже второй год, — откликнулся Терри. Точно так же, как несолидно каждый вечер встречаться с девушкой на углу Коннектикут и Кэй. С ней я тоже расстался, месяца три назад. Неловко, когда за тобой следят: когда вышел, куда пошел… Ты не находишь? И тем более если всего час назад ты сумел создать прецедент, ловко провернув в Федеральном Апелляционном суде дело: «Джеймс Торрис против доктора Альфреда Мердока». Вот что, — он решительно забрал ее книги себе подмышку. Пойдем-ка, обмоем это событие и расскажу тебе все поподробнее…

С тех пор и до самой середины мая, когда завершался семестр, Терри частенько, обычно в конце рабочей недели, встречал Джуди в фойе после занятий, и они отправлялись в бар «Дублинец», где под звуки ирландских баллад оживленно толковали о повседневных Делах друг друга. Потом Терри провожал ее до Юнион Стэйшин, и оттуда она на метро уезжала в Кристалл Сити.

— Ты чего опять так поздно? — словно невзначай спросил ее Шейн в одну из таких пятниц, уже в мае. Было семь вечера, и он, чего обычно не делал, успел поесть без нее. На кухонной стойке красовались недоеденный подгорелый бургер, пустая консервная банка и стаканчик с подтаявшими остатками мороженого.

— Я случайно встретила после занятий одного знакомого, и мы зашли попить кофе.

— А мне-то какое дело?

— Прости, Шейн. Конечно, лучше бы предупредить тебя заранее, но мы не договаривались о встрече, и я не знала, что он появится. Это мой коллега, сотрудник фирмы, где я буду работать.

— Можешь не рассказывать, подробности меня не интересуют. Слышал уже. Ну ладно, я пошел.

На третьей неделе мая Джуди уже снова заняла тот самый офис на четвертом этаже здания, где располагалась компания «Тафт, Адамс и Роджерс», который был предоставлен ей во время практики. Только теперь вместо непрезентабельной акварели на стене висел ее юридический диплом, а на письменном столе красовалась фотография — она и Шейн среди песчаных дюн заповедника Фолс Кэйп.

Нагрузка осталась такой же, как и летом, но характер работы претерпел заметные изменения. Теперь ей почти не приходилось покидать свою комнату: в восемь утра она зарывалась в ворох бумаг, и их шелест сопровождал ее до конца дня. Она тщательно проверяла точность сведений о корпоративных клиентах, выверяя адресные данные владельцев и акционеров и внося необходимые исправления в соответствующие бланки. Она прорабатывала годовые сводки и высылала уведомления о проведении ежегодного собрания, как предписывалось соответствующими нормативными актами. Ей случалось готовить и проекты решений таких собраний, хотя сама она на них не присутствовала. В редких случаях ей поручали готовить документы для регистрации компании в качестве юридического лица, что включало разработку предложений по пунктам соглашения между учредителями, устава и прочих модельных документов, вступавших в силу после одобрения. Иногда, по распоряжению Хьюза, она вносила в протоколы собственное имя в качестве исполняющего обязанности члена совета директоров, что, разумеется, являлось пустой формальностью и осуществлялось в тех случаях, когда корпоративный клиент еще не определился с кандидатурой на то или иное место до первого заседания Правления. В ее кабинете никаких заседаний не проводилось. Предназначенные для этого стулья пылились у стенки.

— Вы помните компанию «Вэлью Лизинг», филиал транснациональной фирмы «Мид-Атлантик Бэнкорп», которую должны были зарегистрировать в июне? — Джуди стояла перед письменным столом Фреда Хьюза, развернувшегося в это время на вращающемся кресле и смотревшего не на нее, а на резные фигурки слонов. — Ту самую, с которой у нас было столько проблем. Они все никак не могли согласовать список высшего менеджмента: нам пришлось составить шесть альтернативных протоколов с разными именами.

— Да. Я помню.

— Еще бы, мы все помним. Хотя этот досадный эпизод лучше бы забыть… — Хьюз оставил-таки в покое своих слонов и повернулся лицом к ней. — Так вот, пять минут назад мне позвонил Алан Льюис, председатель правления «Бэнкорп». Он, видишь ли, до сих пор не согласился ни с одной кандидатурой пятого члена совета директоров и продолжает искать подходящего человека со стороны, но тянуть с организационным собранием больше не желает. Раз в три года он совершает турне по европейским и азиатским холдингам и желает, чтобы новая фирма начала работать до его отъезда. Первое собрание совета директоров назначено им на 29 октября, то есть через две недели. Это будет вторник. Если я не ошибаюсь, вы ведь включены в список регистрирующих директоров по штату Делавэр?

— Совершенно верно.

— В таком случае вам следует присутствовать на собрании. Оно состоится в совещательном кабинете литер А в девять. Разошлите извещения всем действующим директорам, и себе в том числе… Вы, кстати, можете и вести протокол. Все равно вам бы пришлось потом с ним работать. И, Джуди, — добавил он, уже отпуская ее, — предполагается, что вы не станете распространяться на сей счет.

Шесть дверей, ведущих в главный совещательный кабинет, закрыли в 9.05: Джуди задержали из-за высказанного в последнюю минуту пожелания главного финансового менеджера поближе познакомиться с проектом устава. Сейчас, перед тем как войти, она смотрела сквозь тонкую кромку прозрачного стекла, окаймлявшую матовые панели, на четверых мужчин, собравшихся вокруг антикварного двухсекционного комода, на котором красовался кофейный сервиз.

В этой компании выделялся импозантный господин, ростом гораздо выше шести футов, с объемистым животом, скрыть который не мог и великолепно сшитый костюм. По фотографии, имевшейся в ежегодном отчете «Мид-Атлантик Бэнкорп», с которым Джуди не преминула ознакомиться при подготовке сегодняшнего собрания, она мигом узнала мистера Алана Льюиса, чья внешность производила столь же сильное впечатление, как и сеть филиалов в Европе, Азии и Северной Америке. Все они контролировались головной компанией, находившейся в Вашингтоне, а саму эту компанию как держатель крупнейшего пакета в 11,2 % акций контролировал лично он.

Одни из стоявших рядом людей, худощавый джентльмен с исключительно прямой осанкой и внимательным взглядом глубоко посаженных глаз, носивший костюм того же покроя, но из не столь дорогой ткани, как у Льюиса, был примерно его ровесником. Второго — румяного, упитанного здоровяка помоложе — отличали вьющиеся волосы. Третий выделялся угловатостью, резкими чертами лица и усами.

Льюис отреагировал на появление Джуди тем, что тут же двинулся к столу из красного дерева, вокруг которого было расставлено сорок восемь стульев, и занял место во главе, в просторном солидном кожаном кресле. Позади кресла стоял бронзовый, в натуральную величину, бюст одного из основателей «Тафт, Адамс и Роджерс», тут же пропавший из виду за могучей спиной председателя. Остальные трое рассредоточились по обе стороны. Джуди присела, соблюдая почтительную — в три кресла — дистанцию.