— Поговори с Димой, Юль, — еще раз попросила Санечка. — Он обязательно поможет…

— Та же архитектурная композиция, вид сбоку, — вздохнула Юлька. — Я на Блинникове поставила жирный крест. Пусть живет со своей Аленой. Женится на ней. Дети пойдут, он о Димульке быстро забудет.

— Они расстались с Аленой, — заговорщицки прошептала в трубку Александра. — Мне Сережка по секрету сказал.

— Найдет новую, — печально протянула Юлька, — главное — ее сразу облапошить. Ему кого-нибудь попроще надо. Она бы молилась на него, а он бы вокруг павлином ходил.

— Ладно, — рассмеялась Александра. — Дело твое. Я детей спать уложу и выдам Крепсу твой номер сотового. Небось, сразу начнет названивать. Отключи телефон после девяти вечера.

— Да я просто трубку брать не буду, — легкомысленно отмахнулась Юлька. И вот теперь, глядя на трезвонивший айфон, поняла, что готова сдаться. Оставался лишь мизерный шанс устроить свою жизнь, как хотелось бы. Жить с любимым мужчиной, вместе растить общего ребенка.

«А приходится сочинять условия для Яныча», — сжала губы Юлька и в который раз вспомнила романчик, читанный в бытность работы журналисткой, когда мужик просил у высших сил вернуть жену. Он бесконечно долго и обстоятельно записывал каждый нюанс, справедливо опасаясь насмешки богов. Вот и сейчас Юлька составляла список выдвигаемых требований и всячески старалась избежать двойного толкования каждого слова. Указывала точные сроки и считала по дням, сколько времени ей предстоит провести бок о бок с нелюбимым мужем. Первым пунктом в контракте значился отказ от совместной жизни, включающий в себя раздельное проживание и полное отсутствие интима.

Сашка, встретивший ее в аэропорту, на глазах изумленной публики суетливо чмокнул в щеку, а усевшись в машину, поцеловал руку.

— Мир, Юленька? — пробормотал он, держа ее ладонь в пухлых, будто подушки, лапах. — Надеюсь, за время твоего кратковременного отпуска у меня рожки не вырастут, — печально пошутил он и добавил со значением. — Я согласен на все твои условия. Вчера съехал в свою квартиру. Живите с Люсей спокойно.

— Спасибо, Саша, — только и смогла выдохнуть она. — Мы с тобой всегда можем договориться, хотя бы в память о Валере.

— Конечно, девочка, — кивнул Яныч. — Мне важно, чтобы ты поддержала меня в предвыборной гонке. Я заезжал к Тарасику, — пробубнил он, называя нотариуса по фамилии. Завещание вскроют при нас. Но в компьютере осталась копия. Отец завещал все активы нам с тобой и Люсе. И коли я решил баллотироваться, то отпишу на тебя свою долю. Мы остаемся в браке, дорогая, и я безумно рад этому, — вздохнув, заметил он и, похлопав жену по руке, добавил. — Главное, мы вместе, Юля, и обо всем можем договориться. В день оглашения завещания выработаем общие требования и будем их исполнять. А я свою часть перепишу на тебя.

— Смотря что ты предложишь, — недоверчиво покосившись на мужа, заметила Юлька. — А то, может, подарю тебе свою долю и уеду в Лимоне.

— Шутишь, Юленька? — хохотнул Яныч и добродушно погрозил жене толстым пальцем.

И вот теперь, глядя на стоящий на беззвучном режиме сотовый, содрогающийся от беспрестанных звонков, она с трудом сдерживала себя и всякий раз останавливалась, стоило ей потянуться к телефону.

Внезапно звонки прекратились, и Юлька почувствовала в груди некую досаду.

«Недолго же ты добивался меня, Крепс. Минут сорок от силы», — только и успела подумать, когда пришло сообщение от Александры.

— Юля, возьми трубку и поговори с Димой. Он уже собрался врываться к тебе в офис с ОМОНом. Тебе это надо? Лучше пять минут поговорить, нэ?

— Если позвонит, — написала Юлька. — Спасибо, что предупредила, Санечка.

— Командный состав удалился на перекур, — ответила Санечка. — Вернутся и возобновят атаку. Это же военные люди, Юль. Они точно знают, как осаждать крепости. Их этому в разных академиях учат. Готовься, мать!

«Вот же гад, — в отчаянии подумала Юлька. — Только я могу умудриться попасть в такую историю. Здравый смысл подсказывал как можно быстрее связаться с Янычем. Пусть супруг пригонит кого-нибудь из СМИ и парочку блогеров аккурат к штурму… Но взвесив все «за» и «против», Юлька отказалась от этой идеи. Столкнуть лбами двух мужчин, обличенных властью, — дело нехитрое. Но последствия этого столкновения очень трудно предугадать. Одно ясно, Александра не простит вероломства и навсегда обидится. А вот этого допустить Юлька не могла, и как только телефон зажужжал и на экране высветился номер, заканчивающийся на три семерки, взяла трубку.

— Да, я слушаю, — пробормотала, стараясь говорить спокойно.

— Юля, — пророкотал Крепс, — я — дурак…

— Что? — опешила она, ожидая любого подвоха, но только не чистосердечного признания в своих умственных способностях.

— Наговорил тебе всякого дерьма. Ты определенно его не заслуживаешь.

— Наверное, — слабо улыбнулась она, силясь не разреветься.

— Хочу с тобой встретиться, — заметил Крепс, смущаясь. — Назначь день и время. Я под тебя обязательно подстроюсь.

— Завтра, — тихо проговорила Юлька. — Встретиться где-то в городе у меня не получится. Много накопилось работы. Если так срочно надо поговорить, приезжай в офис с трех до шести, — заметила она, наконец, совладав с собой.

— Я буду, — коротко рыкнул Крепс и отключился.

— Разреши мне завтра с базы пораньше уехать, Бек? — попросил Блинников, поговорив с Юлей.

— Крепость сдалась? Белый флаг вывешен? — довольно хохотнул Кирсанов и добавил с неохотой. — Я тебя завтра после обеда вызову в контору. У Гоголя день рождения, нужно от «Секиры» подарок купить. Съездите с Асисяем, — то ли попросил, то ли приказал Кирсанов. — Только бронзовых всадников с меня ростом не покупайте, иначе Ларка мне по голове настучит. До сих пор не понимаю, зачем Николай Васильевич на ней женился.

— Лариса Юрьевна готовит вкусно, — вступился за сестру Бека Блинников.

— Одна радость, — довольно крякнул Кирсанов. — Он дома, на больничном. Сердце прихватило от этих назначений. Не дают человеку спокойно в отставку уйти.

— А кто вместо него? — оторопев, спросил Блинников.

— Тебя назначат, — фыркнул Кирсанов и добавил добродушно. — Ты — молоток, Димка. Дослужишься до генерала, если захочешь. Есть в тебе чутье и упертость. Вот только с бабами своими разберись. Женись на Юльке, расти сына и спокойно неси службу. Нечего на всякую ерунду отвлекаться. Бери с меня пример, — усмехнулся хитро и, заслышав шаги, подскочил к окну, открыл форточку.

— Мама попросила проветрить, — забежал в кухню Данька. — Сказала, что у вас тут дым горит со смыслом, — заявил он, усаживаясь к отцу на колени. Замотал ногами, потянулся к остаткам мясной нарезки, лежащей на блюде.

— Дым коромыслом, сынок, — поправил Кирсанов, чуть касаясь губами вихрастой макушки. — Маме передай, пусть идет к нам. Я проветрил.