— Стихии не подчиняются человеческой морали. Они в открытую заявляют о том, чего хотят.

Это могло быть своего рода признанием, если бы не было сказано резким и надменным тоном. Рион не соблазнял, не уговаривал, а отчитывал меня.

Я отстранилась так резко, что чуть не упала. Поспешно отошла в сторону, подальше от теплых рук Риона и его холодного взгляда. Оставаться наедине вдруг стало страшно. Потому что он знает намного больше, чем я, и его магия способна меня покорить.

Я не позволю любопытству встать на пути к моей цели.

Рион продолжал смотреть на меня.

Его взгляд как касание.

Как жар по спине.

Мне не нужно это отвлечение. Я должна думать только об испытаниях. Только.

В руинах ощущаются следы магии, но невозможно угадать, где находится светлый источник. Он закрыт, спрятан и оттуда питает Амадену своей силой.

— Я не могу понять, что за испытания могут здесь проходить? Кто первым поскользнется на камнях? — Я усмехнулась, надеясь, что вопрос прозвучал как праздное любопытство.

— Во время испытаний источник открывается, хотя и не полностью, так что здесь может произойти все, что угодно, и это будет скрыто внутри стен. — В голосе Риона было нечто мрачное, злое, заставившее меня насторожиться.

 — Вы не хотите участвовать в испытаниях?

— Серра, если бы я не хотел, я бы в них не участвовал. Но я предпочитаю честные сражения, когда знаешь, кто твой противник и пользуешься всем своим арсеналом. А это похоже на игру, а не на битву. Я не любитель игр.

— Вы знаете хоть что-нибудь о прошлых испытаниях?

— Я знаю, что они не представляют из себя ничего приятного, — он снисходительно усмехнулся.

— Но приз стоит того, чтобы рисковать. — Мои слова прозвучали утвердительно.

Рион прищурился.

— Да, серра, есть вещи, которые стоят любого риска.

Мы смотрели друг на друга, и между нами было достаточно недоверия, чтобы заморозить океан. Этот лед не растопишь притяжением мглы, удовольствием стихий.

— Ты проверил? — раздался голос Гилбера за моей спиной.

— Нет. — Рион не сводил с меня взгляда.

— Второго алтаря нет. — Рядом появился Ветер, опустился на колени, прикладывая пальцы к рунам. — Что-нибудь интересное?

— Нет. Слабая связь рун.

Из тоннеля донеслись голоса. Гилбер отошел, и через минуту все затихло. Похоже, не только лъэрды знают об алтаре.

Гилбер считал камни, раздвигал папоротник, стараясь не повредить стебли. Достав из кармана нож, он рукояткой соскреб мох с квадратного черного камня.

— Здесь еще никто не был.

— У алтаря тоже, — отозвался Рион.

— Ворота открыли всего полчаса назад, и большинство магов крутятся вокруг Августа. Давай скорее, пока не набежала толпа! — Ветер нетерпеливо топтался рядом.

Я не дышала, надеясь, что они забудут о моем присутствии и раскроют нечто важное.

Гилбер держал ладонь над камнем, как будто не решался его коснуться. Сжав пальцы в кулак, он глянул на меня.

— Убери ее отсюда! — велел Риону.

Нет-нет-нет, только не сейчас!

— Она уже видела алтарь. Мы ее не отпустим, — возразил Рион.

Гилбер поджал губы, но настаивать не стал. Медленно положил ладонь на камень. Его глаза расширились, на лбу выступили капли пота. Его волнение было осязаемым.

У края его мизинца появилась светлая точка, потом еще одна, еще, и вскоре вся его рука зажглась светом. Он громко выдохнул и поднялся на ноги.

Рион посмотрел на меня. Сомневался, хмурился, но потом-таки объяснил:

— Считается, что пятый камень алтаря предсказывает, допустят ли светлые силы тебя до испытаний или нет. Это не гарантия, но возможный показатель.

Гилбер стоял, высоко задрав подборок, гордо сияя мглой взгляда.

Следующим был Ветер. Он засмеялся от облегчения, когда увидел свет. А потом наступила очередь Риона. Опустившись на одно колено, он небрежно приложил ладонь к камню. Увидев свет, он поднялся и отряхнул руку.

Он хорошо прячет эмоции, Рион. Вот бы мне так, потому что сейчас я разрываюсь на части от желания потребовать своей очереди. Но как это объяснить?

Празднуя хорошие новости, лъэрды направились к тоннелю. Я оглядывалась, судорожно придумывала предлог, чтобы вернуться, но ничего не приходило в голову.

Мне повезло. Когда мы вышли на аллею, к лъэрдам поспешила группа магов. Улучив момент, я смешалась с толпой и побежала обратно. На меня оглядывались, обо мне шептались.

Я скользила на камнях, спотыкалась. Рухнув на колени, я приложила ладонь к черному камню.

Свет. Четкий яркий свет.

Я попаду на испытания.

Как только я вышла из храма, увидела Риона. Рассерженный, угрюмый, он рассекал толпу в моем направлении. К счастью, с его ростом в толпе не спрячешься, а вот с моим — очень даже запросто.

У меня было несколько секунд, чтобы спасти ситуацию.

Когда Рион нашел меня, я держала под руку одну из дебютанток — весьма удивленную моим появлением — и болтала о новостях сезона.

 Риону потребовался всего один взгляд на окруживших меня людей, чтобы они поспешили прочь. Никто не вызвался защитить меня от притязаний лъэрдов.

Появились Гилбер и Ветер, все трое сверлили меня взглядами.

— Мне что, теперь ходить приклеенной к вам круглые сутки? — Я посмотрела на Риона с вызовом. Но он не успел меня отчитать, потому что невдалеке от нас прошла девушка, с улыбкой поглядывая на Ветра.

— Надеюсь, вы справитесь без меня, — тут же отвлекся Ветер. — Не знаю, как у вас, а у меня большие планы на вечер. Сегодня вон ту дебютантку ожидает… эээ… дебют. Во всех смыслах.

Настоящие дебютантки, тепличные цветки, выращенные по правилам столицы, берегут свою невинность как часть приданого. Но я ни на секунду не сомневаюсь, что Ветер способен уговорить любую из них. Заметив, с каким вниманием я осматриваю выбранную им дебютантку, он ухмыльнулся.

— Намного приятнее забирать то, что берегут.

— Особенно если берегут это не для тебя? — не сдержалась я.

— Безусловно! А вот Риона не интересуют невинные дебютантки. Он не любит, когда дамы возлагают на него надежды на счастливое будущее. — Усмешка Ветра превратилась в злой оскал.

Если это попытка меня уязвить, то он явно теряет хватку.

Ветер ушел, да и мы не задержались в садах обители. Не хотелось притворяться, что мы здесь ради развлечений сезона. Балион исчез, а лъэрды не спускали с меня глаз.

Поэтому мы вернулись в катакомбы.