– Ладно, проходи.

Выдвинутые ящики, откуда-то взявшийся бумажный мусор.

– Так не терпится уехать?

– Я была готова еще два дня назад. Вещей у меня здесь немного, как и в квартире, так что завтра утром можно будет выехать.

– В Нью-Йорк или в Лос-Анджелес?

– В Нью-Йорк. – В ее голосе звучало фальшивое дружелюбие. – Я так быстро уехала, что оставила незаконченными кучу дел. Потом возьму короткий отпуск и через пару недель вернусь в Лос-Анджелес. Если я вдруг понадоблюсь, мой агент будет знать, как меня найти.

Она казалась холодной и отстраненной, словно хотела, чтобы он забыл даже ее телефонный номер. За эти два дня ее отношение не изменилось. Но в конце концов, разве Кэйт уже не доказала, что умеет помнить обиду?

Застегнув рюкзак, она перебросила его через плечо.

– Мне бы хотелось поблагодарить тебя и Долби за еще один уникальный опыт. И за возможность проявить себя. – Явно довольная собой, Кэйт гордо подняла подбородок.

Поскольку она определенно не собиралась затрагивать эту тему, то придется это сделать ему.

– Подожди, я хотел поговорить с тобой.

Ее плечи поникли.

– Мне, конечно, следовало бы извиниться перед тобой за пощечину.

– Ты нервничала, я понимаю.

Она хмыкнула:

– Не надо искать для меня оправданий, Финн. Пощечину ты заслужил.

Это было уже что-то новое. Финн не ожидал от Кэйт такой реакции, но все аргументы в свою защиту вылетели у него из головы. В ее голосе слышалось раздражение.

– Ты что-то хотел? Я занята.

– Ну… мне просто интересно, как ты тут.

– Отлично. – Она улыбнулась, но улыбка казалась неестественной.

– Ты хорошая актриса, но сейчас я тебе не верю.

– Ты прав. – Ее лицо смягчилось. Она опустила глаза и сделала шаг к Финну. – Все так запутанно.

– Все уже кончилось. К тому времени, как ты вернешься в Лос-Анджелес, папарацци переключатся на что-нибудь другое.

– Я говорю о нас.

Финн удивился неожиданной перемене темы разговора. Кэйт нежно коснулась его груди.

– Знаешь, мне тебя ужасно не хватало… Я, на верное, сотню раз хотела позвонить.

Ее голос звучал чуть хрипло и страстно.

– Так почему не позвонила?

– Мне было тяжело решиться. Я подумала, что проще будет совсем разойтись. – Кэйт говорила очень тихо, продолжая в то же время гладить руку Финна. – Я не могу забыть тебя. До сих пор.

Она замолчала, но ее руки продолжали двигаться, поддерживая в нем огонь.

– Ты хочешь знать, почему мои любовные сцены с Джейсоном были такими жаркими? Потому что он пользуется тем же лосьоном после бритья, что и ты. Я вдыхала его аромат и представляла тебя. Представляла нас.

По коже Финна побежали мурашки.

– Некоторые воспоминания просто впечатываются в память намертво, верно? Я думала, что мне удалось переступить через это, но я оказалась не права. Ты мой наркотик, Финн. Я просто не могу перед тобой устоять. Ну и зачем сопротивляться? – Кэйт притянула Финна к себе, но он оттолкнул ее от себя.

– Да что с тобой такое, черт возьми?

– Ничего, Финн. Я действительно чувствую свою вину перед тобой. Я знаю, как ее загладить… – Выражение лица Кэйт казалось невинным, но слова ударили сильнее, чем пощечина. – Что такое? Разве ты не для этого сюда пришел?

Нет, это было уже слишком. Финн чувствовал себя глупцом.

– Я пришел узнать, все ли в порядке. Я беспокоился.

– Не стоило. – Кэйт отошла к столу и оперлась о его край. – Что с твоим лицом, Финн? Ты должен радоваться. Я следую твоему совету.

– О чем ты?

– Я не реагирую на мнение окружающих. Это дает такую легкость! – Ее голос звучал почти угрожающе.

– Я всегда знал это.

– Незачем нервничать по пустякам. Возможно, своим ужасным поведением я послужу кому-то примером.

Она просто излучала разочарование и гнев, но больше всего Финна беспокоила ее решительность. Финн не знал, что и сказать. Кэйт казалась совсем другим человеком, и он боялся одним неосторожным словом задеть ее.

Казалось, Кэйт чего-то ждала, но Финн продолжал молчать. Тогда она оттолкнулась от стола и провела ладонями по джинсам.

– Ладно, проехали… Так ты, значит, здесь как официальное лицо?

Он покачал головой.

– И поскольку, как выяснилось, секс тебе тоже не нужен, полагаю, наш разговор можно считать законченным. – Кэйт взяла свой рюкзачок и перекинула его через плечо. – Что ж, тогда пока.

– Кэйт…

Она вздохнула.

– У тебя, конечно, есть определенные таланты, но актер ты, надо сказать, никудышный. Не старайся сделать вид, что тебе не плевать. Это за пределами твоих возможностей.

Финн словно онемел, и это чувство было отвратительным.

Кэйт казалось, что она задыхается. Горло сдавило, дышать было нечем. Боль, которую она копила в себе несколько дней, наконец прорвалась.

То, как она выдержала разговор с ним, было достойно награды… Но, черт возьми, она не могла позволить Финну вот так с ней играть. Она любила его, но что толку? Финн был не способен ответить на ее чувства. Разве он не доказал это три года назад? Так почему она опять оказалась в той же ловушке?

Кэйт мысленно сравнивала себя с садомазохисткой, жаждущей наказания. Даже сейчас, как бы ей ни было больно, она хотела Финна. И если бы он не оттолкнул ее…

Она вздохнула, завела машину и, подняв глаза, увидела Финна. Он стоял в дверях трейлера и смотрел на нее. По его выражению лица невозможно было понять, что он задумал. Кэйт сделала еще один глубокий вдох и с облегчением почувствовала, что напряжение немного уменьшилось. Все же она получила больше, чем думала.

Она встретилась с Финном лицом к лицу и выжила, а это не так уж и мало.

Финн бросил на стол свои карты и откинулся на спинку стула. Брэди перевернул карты и пихнул локтем Этана:

– У этого идиота опять остался один мусор.

Финн пожал плечами.

Бильярдная комната в Хилл-Чейз была оформлена в стиле старомодного английского клуба: темное дерево, кожаные кресла, приглушенный свет. От бара и стенки с мишенями для игры в дартс до бильярдного стола рядом с балконом и с круглым столом в середине – чисто мужское пространство, просто идеальное для игры в покер.

Брэди хмуро посмотрел на карты.

– Так что, для тебя нет ничего святого?

– Это же покер, Брэди.

– Именно. Я думал, что ты хотя бы к покеру относишься серьезно.