Полковник Вудс вспоминает, что в конце января 1919 года к нему явилась карельская депутация. Карелы сообщили, что знают о скором уходе англичан из России и опасаются оказаться вновь под русским господством. Вудс отмечает, что «среди карел необычайно вырос национальный дух», что они невзлюбили финнов и одновременно не доверяли русским. Поэтому они стремились стать независимой нацией[419]. Вудсу удалось точно сформулировать суть проблемы: национальный дух и стремление к независимости начали формироваться у карел тогда, когда они оказались в безвыходной ситуации, теснимые со всех сторон силами, которые они считали враждебными. Бойцам Карельского отряда и поддерживающему его населению виделся один выход – обособиться и создать независимое государственное образование. Создание своего, независимого ареала посреди бушующей схватки на развалинах страны было одной из попыток спастись, такой же крестьянской стратегией, как массовое дезертирство и крестьянские восстания.

Для выполнения этой задачи 16–18 февраля 1919 года в Кеми состоялся съезд представителей карельских волостей. На нём присутствовало пятнадцать делегатов от десяти волостей Беломорской Карелии и три представителя от двух волостей Повенецкого уезда Олонецкой губернии: два человека прибыло из Повенецкого уезда, а один из Ребол. Поскольку Реболы находились под финским протекторатом, их представитель был лишён права голоса. Присутствовали и представители Карельского отряда. Председателем съезда был избран А. Попов, секретарями – И. Ахава и И. Гаврилов[420].

Съезд открыл офицер Карельского полка Ииво Ахава, выступивший с речью о том, что земля должна принадлежать карелам. По мнению Ахавы, Карелия сама не сможет выйти на международную арену, поэтому ей необходима помощь либо России, либо Финляндии. Поскольку Карелия этнически ближе к Финляндии, то и союз с этим государством предпочтительнее[421]. Роль Ииво Ахавы как одного из организаторов, вдохновителей и самого активного участника съезда была столь значительна, что необходимо остановиться на его личности подробнее. Несмотря на молодость и недолгий отведённый ему срок жизни, Ииво Ахава по праву считается одной из наиболее ярких фигур карельского национального движения[422].

Ииво Ахава (Иван Афанасьев, 1896–1919) был сыном уже упоминавшегося нами ранее купца ухтинского происхождения Пааво Ахавы (Павла Афанасьева). Родившийся в Ухте, он в четырёхлетнем возрасте был вывезен в Финляндию, где с тех пор и проживала его семья. Отец Ииво был одним из крупнейших карельских национальных деятелей, организаторов Союза Беломорских карел (позднее – Карельского просветительского общества). Семья Афанасьевых-Ахава (смену фамилии осуществил после переезда в Финляндию отец Ииво) была теснейшим образом связана с родной Ухтой, часто посещала родину, которая для Ииво, как и для всех остальных Ахава, значила очень много. На Первую мировую войну Ииво отправился добровольцем, а вернувшись из армии в 1917 году впитавшим, как многие солдаты, большевистскую идеологию, он примкнул к сражавшимся в Российской Карелии финским красным (так называемому Мурманскому легиону). Осенью 1918 года Ииво стал одним из руководителей Карельского полка. То, что Ииво примкнул к красным, стало причиной его разрыва с отцом и братом, исповедовавшими белую идеологию и много сделавшими для присоединения Карелии к Финляндии. Конец Ииво был трагичен: он был захвачен в плен англичанами, отпущен и вскоре после этого убит при невыясненных обстоятельствах, скорее всего, служившими под началом союзников сербами.

Именно Ииво Ахава выдвинул на съезде карел предложение о провозглашении независимости Карелии, которое было одобрено: съезд принял решение о провозглашении Карелии независимым государством[423]. Отдавая себе отчёт о том, что такое маленькое и экономически слабое государство вряд ли сможет существовать самостоятельно, участники съезда предложили отложить решение о возможном присоединении к России или Финляндии до предстоящего съезда карельского народа.

Границы Карелии должны были определяться природными ориентирами: Ладога – Свирь – Онего – Белое море – Ледовитый океан – граница с Финляндией[424]. В числе решений съезда было и создание Карельского национального комитета, членами которого стали И. Ахава, А. Маткевич, И. Гаврилов, С. Епифанов, а председателем – Е. Лежоев. В дополнительные члены были избраны командир Карельского легиона Г. Лежоев и его адъютант П. Лежоев. Первоочередной задачей комитета являлась подготовка созыва Учредительного собрания карельского народа. Два избранных на съезде представителя должны были отправиться на Парижскую мирную конференцию с тем, чтобы вручить её участникам требования карел о независимости. Участники съезда постановили также, что карельское государство должно стать демократической республикой, а природные богатства края должны стать достоянием всего народа[425]

Командование союзников выразило недовольство этим решением. К собравшимся обратился командир 237-й бригады, в которую входил Карельский полк, британский генерал Дж. Д. Прайс, который зачитал телеграмму Главнокомандующего союзническими вой сками Мурманской области генерала Чарльза Мейнарда[426]В ней говорилось: «Командование союзническими войсками не поддержит никакого предложения об отделении от России. Зависимость Карелии от России выгодна для них обеих. Командование союзнических войск будет и дальше заботиться о благополучии Карелии, если Карелия признает себя частью России»[427]. Депутаты, не вняв предостережениям, всё же провозгласили Карелию независимым государством и избрали Национальный комитет Карелии в составе представителей пяти волостей, а также двух офицеров Карельского полка.

Английское командование неоднократно и недвусмысленно выражало своё неудовольствие. 7 марта в письме к Прайсу Мейнард отказался считать обратившихся к нему членов Комитета «выразителями голоса карельских выборщиков», признав такое право лишь за земским съездом и уездным комиссаром Кемского уезда[428]. Известный специалист по истории интервенции на Русском Севере В. И. Голдин отмечает: «Беспокойство британского командования вызвало участие в работе вышеназванного съезда и Народного комитета офицеров карельского полка. Мейнард счёл нужным предупредить, что полк создан при помощи союзников для поддержки правительства Северной России, „а не с целью поддержать одну только Карелию“». Конфронтация карельских офицеров и солдат полка сначала с бойцами и офицерами Северной армии, а затем и с британским командованием всё более усиливалась[429]; возраставший конфликт привёл сначала к дезертирству части бойцов отряда, а позже – к прекращению его существования. Этот последний период в истории полка ярко и подробно описан в воспоминаниях одного из его бойцов, Бориса Андронова[430].

Андронов рассказывает о кризисе, который нарастал всю весну 1919 года. Бойцы Карельского отряда, находившиеся в Кеми под командованием англичан, не желали воевать где бы то ни было, кроме Карелии, и ссылались на прежние договорённости, в соответствии с которыми их не могли отправить на другие фронты. Андронов пишет: «Зиму 1918-19 гг. находились в Кеми, выполняя караульную службу; а также различные операции по снабжению английской армии. Отряд наш не имел даже формы войсковой единицы, а мы были на положении полуштатских»