— Я не отвечаю за свою семью! — оборвал её Маркус.

— О нет, даэв. Ты продолжение её. Ты гордишься тем, что ты Цебитар. Даже сейчас я вижу эту гордость в твоих глазах. И как бы ты не старался сделать незаметным тот факт, что я твоя рабыня — я остаюсь рабыней. В какие бы тряпки ты меня не разодел, я всё равно продолжаю тебе принадлежать. И тебе никогда не придёт в голову дать свободу мне — или тем, кого вы захватили до и после меня. Тем, кто вообще не мог за себя постоять.

— Тот, кто слаб — не заслуживает свободы! — Маркус наконец не сдержал ярости и ударил кулаком по стене.

Риана медленно покачала головой.

— А тот, кто убивает и порабощает — не заслуживает её вдвойне. Нам с тобой никогда друг друга не понять.

— Почему же ты всё ещё здесь? — злая улыбка скользнула по губам патриция. — Разве мало у тебя было возможностей сбежать?

— Куда я побегу? — Риана отвернулась от него и несколько секунд молчала, силясь проглотить вставший в горле ком. — Мой народ мёртв. Мой мир погиб. Я не нужна больше никому. Никому, кроме… — она запнулась, не решаясь выговорить: «тебя».

Снова наступила тишина.

— Я не хочу быть твоим господином лишь до тех пор, пока ты не найдёшь того, кто более устраивает тебя, — сказал Маркус наконец. — Если не способна дать мне верность — уходи прямо сейчас.

Теперь уже Риана молчала. Так долго, что Маркус не выдержал и отступил.

— Я прикажу подать завтрак, — сказал он. Отвернулся и направился к дверям.

Ели они в молчании — сидя по разные стороны стола. Риана старалась не поднимать глаз на слугу, который прислуживал им. Она не любила слуг и не чувствовала себя вправе пользоваться их трудом.

Маркус тоже на слугу не смотрел, но скорее потому, что настолько к нему привык, что давно уже рассматривал как часть интерьера.

Риане было неуютно после разговора, который произошёл за полчаса до того.

Маркус оставался мрачен и о случившемся не вспоминал.

После завтрака он, вопреки обыкновению, не позвал Риану с собой, когда покидал спальню. Та помаялась некоторое время в одиночестве, заглянула в купальню и невольно вспомнила их недавний выход «в свет». Чёрные густые волосы Цебитара в её руках. Молочно белые плечи. Жар тела, прижатого к ней.

Риана чувствовала, что сходит с ума. Магия патриция определённо не ограничивалась только лишь тем, что давала руна. Тот её зачаровал. Иначе быть не могло.

Сделав глубокий вдох, Риана попыталась сосредоточиться на недавних новостях.

Теперь у неё были некоторые сведения относительно того, чего добивался прежний хозяин. Четыре шкатулки, предназначенные для того, чтобы открыть заброшенный зиккурат… Что за тайны хранились в этом запечатанном храме, можно было только гадать, но в руки патрициев они определённо не должны были попасть. И в то же время она хотела бы, чтобы Цебитар их узнал. Чтобы понял о ней ещё чуть-чуть.

Риана сама испытывала нестерпимое желание взглянуть на святыню своего народа хотя бы одним глазком.

И вместе с тем не могла избавиться от мыслей о том, что Маркус прав. Слишком прав. Риана уже сменила господина, когда посчитала, что прежний не стоит её услуг. Она не жалела, напротив: встреча с Цебитаром стала самой большой удачей, которая приходилась на её долю за последние восемь лет. И дело здесь было не только в том, что Маркус не был к ней жесток. С отчаянием скрежеща зубами Риана тем не менее понимала, что хотела бы служить ему, даже если бы тот был жесток.

«Это руна», — думала она. — «Проклятое римское колдовство».

Наконец, не выдержав шквала мыслей, одолевшего её, Риана направилась на поиски патриция.

Она ожидала встретить Маркуса в кабинете — но кабинет оказался пуст. Зато из сада доносились размеренные щелчки.

Риана никогда до сих пор не видела, как Маркус работает кнутом. И потому посчитала, что ей будет полезно на это посмотреть — в том числе для того, чтобы снять с глаз романтическую пелену.

Бесшумно выбравшись во внутренний двор, она замерла, разглядывая обнаженную выше пояса фигуру.

Мышцы переливались на крепкой спине, лопатки ходили ходуном, и чёрная кожаная лента кнута, врезаясь в землю, рассыпала фонтанчики мелких камней.

Риана стояла так с полминуты. Она ожидала испытать ненависть, при виде кнута — излюбленного оружия даэвов, которое не раз уже ощущала на своей спине.

Вместо этого её заворожила красота плавных движений, сдержанной смертоносной мощи.

Риана залюбовалась так, что пропустила момент, когда Маркус повернулся к ней лицом. Патриций ничего не сказал. Только беззвучно смотрел на неё. Чёрные волосы, чуть промокшие от пота на концах, слабо трепетали на ветру.

Риана сглотнула и, чувствуя, что должна что-то сказать, произнесла:

— Тебе не нужен партнёр?

Маркус усмехнулся. Широкая улыбка озарила его лицо, но в глазах отражался лёд.

— Хочешь испробовать его на своей спине?

Злая ярость внезапно оказалась заразительной.

— Почему бы и нет? — спросила Риана и отразила его улыбку.

Она медленно пошла вперёд, предоставляя противнику нанести первый удар.

Секунду Маркус мешкал, а затем мгновенно атаковал. Чёрная лента кнута взлетела в воздух и замерла, когда Риана поймала её пальцами и дёрнула на себя. На ладони выступила кровь, но вырвать кнут из рук даэва ей не удалось.

Риана дёрнула ещё раз, и в это мгновение Маркус резко рванул на себя. Риану закрутило, и она оказалась прижата к патрицию спиной. Рукоять кнута впивалась ей под горло, не давая дышать.

Рука сама рванула из ножен нож, и острие клинка надавило Цебитару под ребро.

Оба замерли, тяжело дыша. Необычайно остро чувствуя, что смерть находится на расстоянии вдоха. Сердце Цебитара мощными ударами билось в лопатку рабыни. Риана не могла вдохнуть.

Несколько секунд оба оставались неподвижны, а затем Риана резко отбросила нож и пальцами чуть отодвинула от себя рукоять кнута.

— Я бы не сделала этого, — сказала она, когда смогла дышать, — Никогда.

Смертельный захват в одно мгновение превратился в объятья, когда рука Маркуса скользнула вниз, поглаживая прикрытую одной только батистовой сорочкой грудь.

— Не заставляй меня причинять тебе боль… — прошептал патриций в самое ухо невольницы, и по телу Рианы от близости его дыхания пробежала дрожь.

Риана хотела высвободиться, но осталась неподвижна, позволяя ладони Цебитара двигаться по своей груди. Маркус тоже не отпускал.

Сердце билось всё быстрее, кровь шумела в висках.

А затем руки патриция мгновенно исчезли, и, обернувшись, Риана обнаружила, что тот стоит неимоверно далеко — на расстоянии трёх шагов.