– Ты не сосредоточился.

Он снова закрыл глаза, сделал вдох и начал медленно выпускать из груди воздух.

– Хорошо. Надо сосредоточиться. Слаксы и рубашка на пуговицах. Слаксы и рубашка на пуговицах.

И тут случилась престранная вещь.

Он почувствовал, что кожу у него пощипывает, словно по телу побежал слабый электрический ток – начиная с пальцев ног, потом по ногам и груди. Крюк – он, как всегда, был на месте, и Уоллес, к своей великой досаде, уже начал привыкать к нему – легонько повернулся.

– О боже, – ахнул Нельсон, а Мэй закашлялась.

Уоллес открыл глаза.

– Что? Получилось?

– Хм, – произнес Нельсон. И прочистил горло:

– Похоже… на то. И часто ты щеголяешь в подобном? Хотя о вкусах не спорят. В свободное время ты можешь заниматься всем, чем угодно. Не уверен только, что это годится для чайной лавки.

– Что… Уоллес посмотрел вниз.

Спортивный костюм, и майка, и шлепанцы исчезли.

Он сдавленно вскрикнул, увидев, что на нем красуется полосатое бикини, оставляющее мало пространства для воображения. И не только плавки. Но и топ на груди: бретельки были завязаны на шее, их концы свисали вдоль спины. Ноги у него были голыми, но это была наименьшая из проблем.

– Что это такое?! – взвизгнул он. – Что вы со мной сделали?!

Нельсон оскорбился:

– Я тут ни при чем. Это все ты. – Он покосился на Уоллеса: – Значит, именно в таком ты ходишь в свободное время? Похоже, тебе оно… тесновато. Но, опять же, это твое дело. – Но он определенно лгал. В его голосе слышалось немалое осуждение.

И Уоллес горько пожалел, что люди наделены всего двумя руками. Он пытался прикрыть промежность одной рукой, а другую безуспешно прижимал к груди, словно это могло хоть как-то помочь.

Мэй присвистнула:

– Ты сложен лучше, чем я думала. Я даже немного завидую тебе. У тебя классная задница.

Он крутанулся на месте, обе его руки прикрывали теперь тыл. Он взглянул на Мэй. Она сладко улыбалась ему.

– Дедушка, – сказал Хьюго.

Нельсон набычился:

– Я тут ни при чем. Не думал, что это сработает. Честно. У меня долгие месяцы ушли на то, чтобы понять, как переодеваться. Откуда мне было знать, что он вундеркинд? У него довольно хорошо получаются всякие привиденческие штучки, – сказал он и скорчил гримасу: – Может даже, слишком хорошо.

Уоллес поразмышлял над тем, а что может сказать о его жизни (и смерти) то, что он в конце концов очутился на кухне кривобокого дома в заднице мира в одном только бикини.

– Все нормально, – мягко проговорил Хьюго, пока Уоллес оглядывался в поисках чего-то, чем можно было бы прикрыться, но тут вспомнил, что не может ни к чему прикоснуться. – Не всегда все получается с первого раза. Просто произошла небольшая накладка.

– Накладка, – прорычал Уоллес. – Оно врезается мне в… Как мне это исправить?

– Не знаю, получится ли у тебя, – мрачно сказал Нельсон. – Ты вполне можешь остаться в таком прикиде до самого конца твоего пребывания здесь. А то и дольше.

Хьюго вздохнул:

– Этого не будет. Дедушка шутит. Видели бы вы, чем обернулась его первая удачная попытка переодеться. Он предстал перед нами в костюме пасхального кролика.

– У меня даже была корзинка с маленькими пластиковыми яйцами, – похвастался Нельсон. – И вот что странно. Яйца оказались наполнены цветной капустой, что, конечно же, просто отвратительно.

– Вы знали, что случится, – выпалил Уоллес.

– Разумеется не знал, – оскорбился Нельсон. – Я думал, ты добрых полчаса будешь стоять и морщиться, а потом бросишь эту затею. – Он хихикнул: – Но получилось гораздо лучше. Я рад, что ты здесь, с нами. Знаешь, как внести оживление в нашу жизнь. – Он улыбнулся: – Дошло? Я сказал «оживление». Это смешно, потому что ты неживой. О, игра слов, до чего же я тебя обожаю.

Уоллесу пришлось напомнить себе, что с юридической точки зрения нанесение удара пожилому человеку порицается (и является противозаконным), даже если пожилой человек заслуживает этого.

– Переоденьте меня обратно!

Но не успел Нельсон и рта раскрыть – и, вне всякого сомнения, ухудшить положение дел, – как Хьюго сказал:

– Уоллес, посмотрите на меня.

Он посмотрел. Не мог не посмотреть. И тут трос между ними загудел. Хьюго кивнул:

– Все в порядке. Небольшая накладка. Такое случается. Не надо расстраиваться.

– Это же не вы красуетесь тут в бикини, – напомнил ему Уоллес.

Хьюго улыбнулся:

– Да, не я. Хотя смотритесь вы неплохо. У вас красивые ноги.

Уоллес застонал, а Мэй опять стала давиться от смеха.

Хьюго протянул руку к груди Уоллеса, его пальцы и ладонь оказались в нескольких дюймах от нее. Крюк тихонько задрожал. Уоллес глубоко вздохнул. Его гнев стал стихать, как и чувство стыда и обиды. Он начал постепенно успокаиваться.

– Что вы делаете?

– Помогаю, – ответил Хьюго, на лбу у него появились морщины.

– Закройте глаза.

Он закрыл.

И ощутил идущий от руки Хьюго жар, хотя такое было невозможно. Уоллес мог прикоснуться к собаке, мог прикоснуться к Нельсону и Мэй (и она ко всем ним). Но он не мог прикоснуться к Хьюго. Похоже, здесь жили по определенным правилам, и он начал усваивать их, пусть даже они были неразумны. Он опять ощутил пощипывание и потряхивание.

– Это исходит от земли, – тихо сказал Хьюго. – Энергия. Жизнь. Смерть. Все это. Мы поднимаемся, и падаем, и снова поднимаемся. Мы идем разными путями, но смерть не делает различий между нами. Она приходит к каждому. И только отношение к ней отличает нас друг от друга. Соберитесь, Уоллес. Я покажу вам, куда смотреть. И вы все поймете. Для этого надо лишь немного… вот так. Видите?

Уоллес открыл глаза и оглядел себя.

Шлепанцы. Спортивный костюм. Старая футболка. Все как прежде.

– Как у вас это получается? – в который раз спросил он, теребя майку.

– Я ничего не делал. Все сделали вы. Я просто помог найти нужное направление. Ну что, вам лучше?

Намного. Он не мог представить, что почувствует такое облегчение при виде своих шлепанцев.

– Похоже на то.

Хьюго кивнул:

– У вас тоже все получится, – он сделал шаг назад, – если вы пробудете здесь подольше. Я верю в вас. – На его лице промелькнуло какое-то странное выражение, но оно исчезло, прежде чем Уоллес успел понять, что это было. – Я уверен, что бы ни происходило с вами дальше, вам не придется беспокоиться о подобного рода вещах.

Это прозвучало зловеще.

– А… а люди носят одежду на… небесах? В загробном мире? Или как это там называется?

Хьюго рассмеялся:

– О, не сомневаюсь, вы так или иначе выйдете из положения. Не исключено, что это гигантская