— А что за странные распоряжения кучеру?

— Мы же с вами не знаем, на что готов пойти наш преступник. Господин Бехтерев — наша единственная ниточка, по которой мы можем распутать это дело. А ну как он решит, что эта ниточка должна исчезнуть?

— Как вы думаете, кто? — спросил я.

— Не знаю. Пока хорошо бы, чтобы он ничего не подозревал, не обратил бы внимание на некоторые нестыковки в том, что я говорю. Но и сейчас, и когда мы поедем на розыски нам нужно быть начеку. Кто-то из наших подозреваемых очень постарается, чтобы мы не смогли найти господина Филиппа или чтобы господин Филипп ничего не смог сказать нам. Поэтому все они должны быть у нас под присмотром.

— А сейчас куда мы направляемся?

— Поговорим с городовым. Может он сможет сообщить нам ещё какие-нибудь сведения.

Мы вышли на площадь перед домом, проследовали вдоль фасада и свернули на короткую улицу, куда выходило окно, которое мы нашли открытым. В десяти шагах перед собой мы увидели городового.

— Добрый день! — обратился к нему Кромов.

Тот кивнул в ответ.

— Скажите, вы дежурили пару часов назад, когда на этой улице столкнулись две повозки.

— Да.

— Мы друзья князя Вышатова, владельца этого дома. Нам нужно разобраться в одной истории.

— Про пропажу важной папки?

— Простите?

— Когда столкнулись повозки, из окна дома высунулся какой-то господин и сказал, что в доме пропала важная папка с документами, и они опасаются, не выпала ли она в окно. Так вот, милостивый государь, из окна ничего не выпадало, это я могу сказать вам точно.

— А вы не заметили кого-нибудь на улице, о ком можно было бы сказать, что он что-то ждёт или наблюдает за окнами?

Городовой на минуту задумался.

— Крутился тут один тип, правда, мне он показался безобидным. Ждать-то он никого не ждал, а вот на окна поглядывал часто. Я заметил его ещё до столкновения, когда патрулировал площадь.

— Можете рассказать о нём подробнее, нам это очень важно.

— Я его увидел незадолго до того, как к дому подъехала карета с императорским гербом. Он подбежал, стал размахивать руками, несколько раз даже подпрыгнул на месте. Я подошёл к нему и спросил в чём дело. Он что-то пробормотал в ответ, потом развернулся и быстро ушёл. Второй раз я увидел его, когда столкнулись эти повозки. Я услышал шум и прибежал на место происшествия. Я хорошо помню, что он стоял на другой стороне улицы. На сей раз он вел себя спокойно. Просто стоял, засунув руки в карманы, и все.

— Он смотрел на окно?

— Возможно, я был занят тем, чтобы скорей освободить улицу, а так как на сей раз он вёл себя спокойно, то я и не обращал на него особого внимания.

— Как он выглядел?

— Среднего роста, плотного телосложения, с усами и бородой, на голове фуражка, одет был, по-моему, в серые брюки и пиджак.

— Больше ничего подозрительного не видели?

— Нет.

— Спасибо, вы нам очень помогли.

— Так значит, — сказал я, когда мы пошли обратно, — этот тип и был тем сообщником, который должен был караулить у окна и взять алмаз.

— Видимо, да. Но зачем этот Филя махал руками и прыгал перед окнами?

— Наверное, давал сигнал своему сообщнику в доме, что он на месте.

— Мне кажется, так легче привлечь к себе ненужное внимание, чем дать сигнал сообщнику, и потом, неужели они заранее не договорились о том, кто что должен делать и где он должен стоять. Вы, кстати, не заметили его, когда выглядывали в окно?

— Нет.

— И ещё это столкновение. Ведь все окна из коридора выходят именно на эту короткую улицу.

— Совершенно верно.

— И через некоторое время, как вы утверждаете, по улице проехал экипаж, в котором сидели Лядов и княжна Вышатова.

— Да.

Кромов на минуту задумался.

— Опишите её, — обратился он ко мне. — Как она выглядела, что делала, когда ехала в экипаже.

— Она сидела вполоборота к своему спутнику, лицом ко мне. Ветер развивал её длинные белокурые волосы, на голове была шляпка «Морской бриз», перья тоже очень красиво развевались на ветру. В руке она держала небольшую трость. Право, не знаю, что вам ещё сказать.

— Где вы их заметили?

— На площади, прямо перед Набережным дворцом.

Кромов прошёл на площадь и остановился примерно на том же месте, где стоял я, когда увидел экипаж. Сначала мне показалось, что он просто разглядывает площадь и снующую по ней вечернюю толпу, но потом я заметил нечто необычное. Примерно через равный промежуток времени он загибал палец на правой руке. Он загнул три пальца, потом четыре, потом пять. Он осмотрелся вокруг, разжал кулак и начал все снова. Я крутил головой во все стороны, пытаясь понять, чем вызваны эти действия, но не заметил ничего необычного. Он опять, примерно через равные промежутки времени, загнул все пальцы на руке, потом усмехнулся и посмотрел на меня.

— Значит, ветер развевал перья на её шляпке в стиле «Морской бриз»?

— Да, развевал.

— Знаете что, Важин, давайте мы с вами выкинем эту парочку из головы.

— Как скажете. Но, может, вы объясните мне, что к чему?

— Попозже, конечно, объясню, а сейчас у нас нет времени. Экипажи, наверное, уже заложены, так что вперёд. Собираем нашу честную компанию и едем на розыски.

Мы вошли в дом и увидели, что честная компания собралась в холле перед лестницей. Гриневский, Уваров, Дормидонтов и Ипполит что-то возбужденно обсуждали, князь Вышатов стоял в центре этой группы, а рядом стояли Брюсов и Захар. Увидев нас, его превосходительство сделал шаг нам навстречу.

— Господа, — обратился он к нам, — пока вас не было, в доме случилось чрезвычайное происшествие.

— Что случилось? — Кромов с тревогой посмотрел на остальных. — Почему ваш кучер здесь? Он должен был охранять комнату, где сидит поручик.

— Дело в том, что господин поручик…

— Что, что с ним случилось? — чуть ли не крикнул Кромов.

— Дело в том, — продолжил князь, что господин Бехтерев сбежал.

Новость как громом поразила нас.

— Как это произошло? — спросил я.

— Произошло это очень просто. Захар стоял в коридоре. Через какое-то время он решил заглянуть в комнату. Окно было открыто, а комната была пуста. Вы можете дать мне объяснения, уважаемый Пётр Михайлович, почему вы приказали Захару находиться в коридоре, а не в помещении с тем человеком, которого он сторожил?

— Вы понимаете, — Кромов потёр лоб и растерянно посмотрел на князя, — тут вопрос психологии. Он был на нашей стороне… Нет, тут должно быть другое объяснение.