– Постой, он же мне не давал купчую. Сейчас отправим ее обратно, и все.

– Как бы не так, этот пройдоха ее уже на тебя переписал, а дарственная прямо на ней висит. – Гном указал на клочок кожи на груди гоблинши.

– Я еще больше хочу посмотреть, как ты с ней развлекаться будешь, – расхохотался призрак.

– Будешь зубоскалить, я ее к тебе в мешок засуну, – пригрозил я призраку. – На нее ведь ткани меньше надо, она вон какая мелкая.

– Молчу-молчу, – забеспокоился пират. – Не надо на мне экономить. Будем шить мешок нормального размера.

– Ладно, – вздохнул я обреченно, – пойдем, красотка. Может, убирать тебя в кузне научим или чему-нибудь еще полезному. Интересно, чем тебя кормить?

– Ты зачем купил это? – возмутился кузнец, как только мы вернулись домой. – Мы же договорились мастеров брать. Какой из гоблина мастер?

– Не кричи ты, дай объяснить. – Я повернулся к гоблинше и приказал: – Положи инструмент тут.

Зеленокожая сложила инструмент и застыла как вкопанная, заметив рысенка, лежащего на лавке.

– Да что тут объяснять? – не унимался Больт. – От него же никакой пользы, одна вонища! Они, гоблины, тупые и непутевые, у них в руках все ломается. Никакой работы поручить нельзя.

Пока кузнец орал, расписывая недостатки гоблинши, она крадущимся шагом подошла к рысенку и осторожно запустила руку ему в шерсть, начав поглаживать концентрическими движениями. Не гладит, а массаж делает. Кот даже заурчал от удовольствия, а зеленокожая счастливо рассмеялась, приоткрыв свой жабий рот и продемонстрировав два ряда мелких, но острых зубов.

– Да не покупал я ее, бесплатно досталась, – снова попытался я оправдаться. – Найдем чем занять, вон, смотри, как ей Ловкач понравился, будет за ним ухаживать.

– Ага, будет, – ехидно ответил Больт, – пока не сожрет. Что, не знал, что для гоблинов кошки и собаки лакомство?

Услышав эти слова, рысенок дернулся, пытаясь вырваться из лап гоблинши, но та держала его крепко. Кот начал бешено вырываться и жалобно мяукать, когда тридцать пятая наложница, что-то весело щебеча, подхватила его за шкирку и потянула к груде инструментов.

– Сейчас свежевать будет, – прокомментировал кузнец.

– А ну, стоять! – заорал я на гоблиншу и, указав на рысенка, добавил: – Это – мое!

– Ты ей подробнее объясни, – посоветовал Бен, – а то она тебе его приготовит.

– Рысь – мой друг, есть – нельзя, защищать, – как можно проще пояснил я. – Понятно?

– Ну, – ответила гоблинша, отрицательно повертев головой, но кота отпустила.

Рысенок сразу же спрятался за моей спиной.

– Да тупые они все, – махнул рукой кузнец, – ничего ты ей не объяснишь. Посади ее на цепь у входа. Пусть ночных воров пугает.

– Не надо, – отозвался призрак, – воровать у нас нечего, покрутятся воры и сами уйдут, а если они эту жабу в темноте встретят, они нам весь двор загадят.

– А что они еще любят? – Игнорировать пирата становилось все труднее.

– Крыс, – отозвался Нори. – Рядом со мной пару гоблинов держали. Насмотрелся я на них. Ох, и отвратные твари.

– Зато на жратву денег не надо тратить, – не унимался призрак. – Хорошую ты себе наложницу нашел.

– Поймай ей пару крыс, – приказал я рысенку и добавил уже для всех: – А вы присматривайте за ней, чтобы она нашего Ловкача не съела.

Сразу после моих слов рысенок скрылся за дверью, наверняка побежал на охоту. Чувствую, тридцать пятая наложница будет страдать ожирением. Для обеспечения собственной безопасности кот завалит ее мясом.

– Ну ладно, с гоблиншей все ясно. Зачем ты этого недомерка купил? Для мастера он слишком молодой.

– А я тебе что говорил? – опять влез с комментарием призрак. – Слушай, что старшие советуют. Давай его на красотку поменяем.

– Это не недомерок, – поправил я кузнеца, – это гном.

– Гном без бороды? Ни за что не поверю. – Он обернулся к обиженному Нори. – Ты кто такой?

– Я полукровка, – прошептал побледневший полугном. – Мать – гнома, отец – человек.

– Во дела, – удивился Больт, – ни разу о таком не слыхивал. Сколько же тебе лет?

– Двадцать.

– По гномьим меркам совсем сопляк, – хмыкнул кузнец. – Как тебя в мир отпустили? Гномов ранее пятидесяти в путешествие не пускают.

– Меня изгнали из клана, – выдавил из себя полугном, – за то, что хотел узнать секрет гномьей стали.

– Раз изгнали, значит, секрет не узнал, – невесело усмехнулся кузнец. – А как в рабство попал?

– Да просто схватили меня степняки на тракте, и все.

– Да, дела. Ну а умеешь что?

– Да всего понемногу, – угрюмо ответил Нори. – Лучше показать, чем рассказывать.

– И то верно, ну пойдем, посмотрим, на что ты годен. – Кузнец повернулся ко мне. – Ты бы пристроил свою наложницу во дворе, а то она мне весь дом завоняет.

Больт хлопнул полугнома по спине и увлек в кузню, а мне не осталось ничего иного, как идти во двор и ломать голову, где устроить гоблиншу на ночлег.

– Ну, что тут у нас? – заглянул я через голову Нори. – Сделали?

Я только что вернулся от местного алхимика с новой жидкостью для экспериментов и испытывал непреодолимое желание ее испробовать.

– Чуть не успели, – виновато ответил Больт, пытаясь укрыть от меня заготовку нового меча.

– Мы же договаривались, – пожурил я их, – сначала мой заказ, потом меч. Чем быстрее заработаем, тем быстрее найдутся деньги на гномью сталь.

Кузнецы уставились в пол, не решаясь смотреть мне в глаза. Как дети. Впрочем, ковка меча действительно была их любимой игрой. Вообще, они нашли друг друга. Оба были фанатами своей профессии, оба мечтали прославиться, изготовив уникальный клинок. А то, что у каждого из них был изъян, не очень критичный для окружающих, но очень болезненный для них самих, еще больше их сближало. Полугном стыдился своего полугномства, а Больт комплексовал по поводу потерянной руки.

– Да сделаем мы тебе твою трубку, – успокоил меня Нори, – к вечеру закончим. Просто проверяли твой метод вварки клинка.

Нет, зря я им рассказал про ковку клинков. Не мог, дурак, дождаться, пока они мой заказ выполнят. И ведь особо ничего не рассказал. Ну что может поведать практикующему кузнецу человек, посмотревший два видеообзора по ковке клинков? Оказалось, многое. Систематизированные знания, по крупицам собранные мастерами моего мира и проверенные ими на собственном опыте, произвели на моих друзей неизгладимое впечатление. Достаточно было указать направление, объяснить, не вдаваясь в подробности, идею, а дальше неугомонные исследователи погрязли в экспериментах.