«Льстецы» (поставленные в 423 г. до н. э.) были, очевидно, целиком посвящены педерастии. Там выведен некий Демос, выставивший себя на продажу, и во фрагменте 265 мы читаем его сетования: «Клянусь Посейдоном, дверь не закрывалась» из-за количества желающих на него поглазеть. Демос, сын Пирилампа, состоятельного друга Перикла, у Аристофана выведен как прославленный любовник. Алкивиад выставляет здесь еще одно свое качество: в частности, он приучил мужчин пить довольно рано. Афиняне считали, что пить вино в раннее время дня определенно неприлично; в этом отношении интересен отрывок «Батона», в котором отец горько жалуется, что его сын перенял у своего любовника эту пагубную привычку раннего питья и никак не может от нее избавиться. Плиний также называет Алкивиада автором этого новшества.

Нельзя говорить о величии поэта Аристофана и его выдающейся роли в истории греческой комедии, не высказав кратких соображений об исторических предпосылках отдельных комедий и об их связях с реальной действительностью. Следующие места взяты из его комедий:

а) «Ахарняне» (поставлена в 425 г. до н. э.).

Мы встречаем здесь песнь, посвященную фаллосу:

«Фалет, веселый Вакха друг, / Кутила-бог, гуляка-бог, / Любимый и влюбленный! / Шесть лет прошло, и вот тебе / Молюсь я, возвратясь домой. / Сам для себя я мир добыл. / Довольно войн, довольно слез / И ламахов довольно»[45].

б) «Экклезиасузы» («Женщины в народном собрании»; поставлена в 389-м или 392 г. до н. э.).

Перед нами карикатурная сцена перебранки между молодой и старой проститутками, подобной сцены больше не встретить во всей мировой литературе.

«Старуха. Чего ж мужчины не идут? Пора пришла. / Красотка набелена, нарумянена, / Наряженная в юбочку шафранную, / Сижу напрасно, песенку мурлыкаю, / Воркую, чтобы изловить прохожего. / О музы, снизойдите на уста мои, / Внушите песню, сладко-ионийскую!

Молодая (показывается в окне другого домика). Гнилушка! Из окна нахально свесилась / И думаешь, пока я далеко, моим / Полакомиться виноградом? Песенкой / Завлечь дружка? Я песнь спою ответную. / Такая шутка хоть привычна зрителям, / Занятна все же и сродни комедиям.

Старуха. Со стариком якшайся! Забавляйся с ним! / А ты, флейтистка милая, свирель возьми / И песнь сыграй достойную обеих нас.

Флейтистка играет.

Старуха (поет под музыку флейты). Если хочешь узнать блаженство, / Спи, дружочек, в моих объятьях. / Толку нет в молодых девчонках. / Сладость – в нас, в подружках зрелых. / Из девчонок кто захочет / Верной быть и неизменной / Милу другу? / От одних к другим порхают.

Молодая (поет под музыку флейты). Не брани красоток юных! / Томной негой наслажденья / Стан прелестный дышит / Грудки – сладостный цветок. / Ты ж – старуха / Гроб в известке, труп в румянах, / Смерть по тебе скучает.

Старуха. Пусть на пазах ты лопнешь, / Вдребезги треснет койка. / Чуть обнимать захочешь!

Молодая. Ай-ай-ай! Истомилась я, / Милый не приходит. / Мать со двора ушла, / Куда – известно, только говорить нельзя. / Тебя заклинаю, няня! / Пошли Орфагора, если / Сама забавляться любишь.

Старуха. Ага, на ионийский лад / В бедняжке потроха горят, / Тоскуют, чую, губки на лесбийский лад.

Молодая. У меня забавки милой / Не отнимешь! Часок любви / Не загубишь ты мой и не расхитишь!

Старуха. Пой сколько хочешь! Изгибайся ласочкой! / Никто передо мною не придет к тебе.

Молодая. К тебе придет? На вынос! Гнилозубая!

Старуха. Вот ново!

Молодая. От старухи новостей не жди!

Старуха. Мои года – тебе печаль?

Молодая. А что ж еще? / Твои румяна, что ли? Притирания?

Старуха. Зачем дразниться?

Молодая. А в окно выглядывать?

Старуха. Пою про Эпигена, друга верного.

Молодая. Друг у тебя один – гнилое старчество!

Старуха. Сейчас дружка увидишь – он зайдет ко мне. / Да вот и он.

Молодая. Проказа! Не тебя совсем / Здесь ищет он.

Старуха. Меня, чахотка тощая!

Молодая. Пускай он сам докажет! От окна уйду.

Старуха. И я, смотри, какая благородная!

Юноша (в венке и с кубком в руке всходит на орхестру, поет). Если б мог я уснуть с девчонкой юной, / Если бы мне не лежать сперва с курносой, / Гнилой старухой! Отвращенье! / Невыносим закон для благородных душ.

Старуха. Хоть ты плачь, а ложись! Мне Зевс свидетель! / Ты не с дурой сошелся Хариксеной. / Справедливый велит закон / Власть у народа. Правосудье требует. (В сторону.) Постерегу, что делать он теперь начнет.

Юноша. Пошлите мне, о боги, ту красавицу, / К которой от попойки я ушел, томясь.

Молодая (в окне). Старуху обманула я проклятую. / Она исчезла, веря, что и я уйду. / Но вот и тот, о ком я вечно помнила. (Выглядывает, поет под музыку флейты.) О, приди! О, приди! / Со мною ночь без сна побудь / Для сладостных, счастливых игр. / Бесконечно влечет меня страсть / К смоляным твоим кудрям, / Безграничное желанье / Томным пламенем сжигает. / Снизойди, молю, Эрот, / Дай, чтоб он со мной в постели / Насладился ночкой.

Юноша (поет под музыку флейты). О, приди! О, приди! / Друг прелестный, поспеши / Отворить калитку. / А не откроешь, наземь здесь в пыли ложусь. / Жизнь моя! Грудь твою жажду я / Гладить рукой горячей / И жать бедро. / Зачем, Киприда, к ней обуян я безумием! / Снизойди, молю, Эрот, / Пусть она со мной в постели / Насладится ночкой. / Где песнь найти и где слова, чтоб передать свирепость / Моей тоски? Сердечный друг! Вот, умоляю, сжалься! / Открой и будь нежнее! / Разорвала мне сердце ты. / Золотокрылая моя заботка! Дочь Киприды! / Ты – пчелка песен! Ласка Харит! Радость! Улыбка счастья! / Открой и будь нежнее! / Разорвала мне сердце ты! (Яростно стучится в дверь.)

Старуха (показывается в дверях). Чего стучишься? Ищешь ты меня?

Юноша. Ничуть!

Старуха. Ты колотился в двери?

Юноша. Провалиться мне!

Старуха. Так для чего ж сюда примчался с факелом?

Юноша. Приятеля искал я, Елдака.

Старуха. Кого?

Юноша. Но вовсе не Ядрилу, с кем знакома ты.