– Удачи, – сухо ответил Дрю. – Насколько я знаю, если эти ищейки учуяли запах, их не остановить.

– Уверена, что Элли может предложить им взамен специальную фотосъемку. Тогда они отстанут. Я просто уверена.

Конечно, это была ложь.

Дрю посмотрел на нее.

– Надежда умирает последней, – сказал он.

Бекки услышала холодность в его голосе, будто надеяться было плохой идеей.

Так и было! Она позволила себе надеяться, что полюбила этого человека. А теперь поняла, что это невозможно. Но уже слишком поздно. Она не получит славы, зато хлебнет сполна горя.

Дрю не мог позволить Бекки увидеть, как ее слова, словно меч, рубили его пополам. Прошлой ночью он полностью открылся перед ней. Он доверял ей во всем.

Любовь.

Чушь. Он лучше всех знал это. Джо даже не перезвонил ему. Вот что значит любовь на самом деле. Ты открываешься перед человеком, а тебе причиняют боль. И бросают. Ты открываешься людям, а они пропускают твои действия через собственный фильтр и приходят к неверным выводам. Он должен был знать это, как никто другой.

Как Бекки могла подумать, что он так с ней обойдется? Почему она так мало ему доверяет? Он чувствовал ярость, и она успокаивала его. Потому что он знал, что останется в его душе, когда ярость стихнет. То, что остается после любви. Боль. Пустота. Такая глубокая, что может целиком поглотить человека.

Дрю познал уже эту истину так близко, как он мог вновь открыть свое сердце для этой боли?! Как?

– Потому что я дурак, – злобно прошипел он себе. – Просто тупица.

Бекки была будто в трансе, погрузившись в молчание. Не важно, что она чувствует. Она согласилась на эту работу, и сейчас она должна приветствовать первых гостей и попытаться скрыть тот факт, что эта свадьба превращается в фиаско года.

Она стояла с застывшей улыбкой на лице, когда первым пассажиром, спустившимся вниз по трапу, была миссис Барчкин, которая преподавала в средней школе социологию, а сейчас была уже на пенсии.

– Неужели это Бекки Инглиш! – жизнерадостно воскликнула миссис Барчкин. – Что ты здесь делаешь?

Разумеется, Бекки никому в своем маленьком городке не сказала, что планирует свадьбу Элли.

Бекки, продолжая улыбаться, ответила:

– А как вы сюда попали?

Миссис Барчкин в потной руке сжимала помятую карточку. Она передала ее Бекки. Несмотря на толпящихся вокруг людей, она разгладила карточку и прочитала: «В знак признания вашей доброты прошу вас стать гостем на моем празднике любви». Дальше шли инструкции, включающие лимузин и обещание приключения всей ее жизни.

«Собирайте чемоданы и получайте удовольствие!» Текст сопровождался подписью Элли Амброзии, а все точки над «i» были заменены на маленькие сердечки.

– Разве это не интригующе? – воскликнула миссис Барчкин.

– Даже слишком, – деревянным голосом согласилась Бекки. – Просто проходите, а мы доставим ваш багаж. Не волнуйтесь за него!

Не волнуйтесь. Отличный совет. Но чувство беспокойства нарастало, когда Бекки начала встречать остальных гостей, спускающихся по трапу. По нему шла бедно одетая женщина с ребенком на руках. Ребенок выглядел больным. Потом шел мужчина с женой и тремя детьми, восхищаясь своим первым полетом. Это был священник. По крайней мере, он прибыл сюда, чтобы провести церемонию.

Ни один из спустившихся пассажиров не был в списке голливудских гостей. То же самое ее ждало и на прибывшей барже. Большинство пассажиров оказались простыми людьми, которые больше подходили обществу Лосиного Луга.

Все они были в восторге от острова и неожиданного приглашения от одной из самых знаменитых актрис в мире. Но никто из них – ни один из десятков прибывших гостей – на самом деле не был лично знаком ни с Элли Амброзией, ни с Джо Джорданом.

Бекки все больше убеждалась, что все они стали пешками в большой игре Элли. Может быть, Дрю был прав, пытаясь всеми силами сорвать свадьбу?

Но почему он играл ее чувствами? Он делал вид, что помогает организовать свадьбу, а на самом деле саботировал ее? Возможно, этот невыносимый гул вертолетов над головой стал последней попыткой остановить свадьбу брата. И она сорвалась.

Тем не менее Бекки доверяла ему. И не собирается искать его действиям оправдания! Она была полна решимости не думать о нем.

С каждым прибывающим катером и самолетом беспокойство Бекки только росло. Посланные Элли и ее агентам сообщения оставались без ответа. Голосовая почта Элли переполнена.

Далеко за полночь Бекки едва доползла до кровати. До свадьбы осталось менее двадцати четырех часов. Если они хотят ее отменить, то самое время это сделать.

Была и хорошая сторона ее бешеной усталости. У нее не было времени думать о Дрю. А теперь она задумалась.

Бекки разрыдалась, глядя в потолок. Утром она даже порадовалась, что выплакала все свои слезы, потому что частный самолет прибыл ровно в семь.

Двери открылись.

И ничего не произошло. Из него вышел экипаж. Стюард с радостью сообщил, что они сделали здесь остановку. Он показал ей приглашение, которое она уже видела по крайней мере дюжину раз. То самое, которое гласило: «В знак признания вашей доброты прошу вас стать гостем на моем празднике любви».

Бекки с трудом подавила желание разорвать на клочки эту записку. Теперь она знала, что самолет пуст. Элли и Джо не прилетели.

Конечно, это могла быть одна из уловок, чтобы запутать папарацци, но вертолеты над головой были доказательством обратного.

Бекки покачала головой. Как она могла еще на это надеяться? Как она могла сохранить надежду, что им нужен этот праздник любви?

Она взяла из рук экипажа приглашение и разорвала его на сотню мелких клочков. Несмотря на удивленные взгляды, ей полегчало. Приятно было сделать хоть что-то!

Она повернулась и пошла прочь. Надежды больше нет. Нет больше сил оправдывать происходящее. Надо найти Танду и все отменить. Нужно узнать, как им удастся отправить всех людей обратно.

У Бекки давило в висках.

Дрю был прав в этой головоломке.

Наслаждаясь волнами, Дрю вышел из океана и лег на песок. Его команда только что закончила с беседкой и отправилась домой. Их взгляд говорил, как им не хочется уезжать. Он поднял их на рассвете, чтобы подправить последние штрихи в беседке и убедиться, что танцпол готов.

Чего они ожидали? Свадьба должна состояться через пару часов. Конечно, им нелегко. Возможно, даже слишком тяжело. Кажется, все на этом острове, за исключением пары гостей, уже выяснили, что невеста и жених так и не прибыли.

Дрю прекрасно понимал, что его скверное настроение никак не связано с пропажей жениха и невесты и тем более с сорвавшейся свадьбой. В любом случае он требовал от команды совершенной работы.