Впрочем, я почти никого не видела – все лица сливались в одно большое размытое пятно, а в душе росло волнение, которое передалось мне от птица. Я чувствовала, как он возбужденно вертится в своем вместилище, сгорая от нетерпения.

Фарн вышел вперед, вскинул руки, и над алтарем начал подниматься, закручиваясь воронкой, воздушный столб.

Секунда…

Другая…

И в центре вихря, прямо в самой сердцевине, возник Шуаррэг – величественный, невообразимо прекрасный.

Ящер раскрыл крылья, воздушный поток застыл на мгновение замороженной ледяной волной, а потом разлетелся алмазными крошевом, выпуская на волю победно рычащего дракона.

В ту же секунду в водном секторе взвился вверх василиск, а над головами Химер появился еще один призрачный хищник. Львиная морда оскалена, змеиный хвост с ядовитым жалом на конце яростно хлещет по бокам, с пышной гривы стекают клочья мрака.

Звери протяжно взревели, чествуя собрата, и Феня словно сошел с ума.

«Ань, мне тоже надо, – заметался-забился он. – Очень надо. Знаю, рано показываться. Опасно. Но хотя бы поприветствовать, невидимым… Чтобы знали, мой клан все еще жив. Я жив. Это важно показать именно здесь, сейчас. Понимаешь?»

Я покосилась на притихших, понурых родственников, на соседей, пренебрежительно кривящих губы, вздохнула и мысленно махнула рукой:

«Давай».

Всплеск счастья теплой лаской коснулся сердца, и к голосам дракона, василиска, химера присоединился торжествующий крик феникса, возникший словно ниоткуда.

Птиц объявлял всему миру, что цел, полон сил и скоро вернется.

Непременно вернется в свой клан, что бы ни случилось.

Новость о том, что феникс отметился на драконьем празднике – пусть пока лишь голосом – мигом разнеслась повсюду и затмила даже эффектное явление самого ящера.

Шуаррэг, кстати, не упустил возможности обвинить в этом пернатого. Феня явно с каким-то своим умыслом транслировал мне их разговор, так что я все слышала.

– Мало того, что пробрался в Гнездо без очереди, испортил мне призыв, чуть не украл чешуйку, мельтешишь вечно перед глазами, надоедаешь, так еще и сейчас внимание на себя оттянул. Я, между прочим, готовился, ночей не спал, репетировал, думал, как поживописнее все обставить… А ты пришел и все испортил, – преувеличенно горестно сетовал виновник сегодняшнего торжества. Но в конце своей пламенной обличительной речи не выдержал и довольно хохотнул.

Он явно и вполовину не был так обижен, как пытался продемонстрировать.

– Да, мелкий, он такой. Все под себя гребет… все под себя, – вторило басу дракона глуховатое шипение василиска.

Ну вот, и этот здесь. Интересно, Химер тоже с ними?

– Нет, не остался. Сразу ушел, – неодобрительно отозвался птах. – Он и раньше держался обособленно, а теперь вообще… почти не разговаривает. Часто от нас закрывается.

– Плохо ему. Трудно, – клацнул зубами Шур. – Старший рода уходит, а наследник не готов еще. Да и не совсем он подходит. Химер его, конечно, выбрал, но только потому, что ждать больше нельзя было: глава заболел. Боялся не успеть и стать, как феникс.

– А чего бояться? Кто не рискует тот… как раз по-настоящему и рискует. Проиграть. Со мной все в порядке. Вон у меня Аня какая.

– Девочку ты хорошую отхватил. Чистую. Светлую. Даром что иномирянку, – в свистящем шепоте василиска звучал затаенный смех.

– Замечательная девочка, да, – согласился Шур. – моему носителю подходит.

– Нашему младшему тоже.

– Кому это подходит? Кому подходит? Даже не думайте. Ане еще искру раздувать, меня растить, клан под себя брать, а потом его поднимать и славу возвращать. Не до глупостей ей сейчас. Пусть ваши в очередь встают и ждут, а мы посмотрим, прикинем, оценим и тогда уже выберем. Не спеша…

– Что значит, мы посмотрим? Ты-то здесь при чем?

– Как это при чем? Да Анюта без моего совета никуда. Я главный выбиральщик и есть. От меня судьба ваших лордов зависит. Так что можете уже начинать меня задабривать. Хвалить, заботится, вкусной магией кормить.

– Ах ты…

– Эй, полегче. Отпусти хвост… Хвост отпусти, говорю... Это же такая ценность, понимать надо. И вообще, вы Аню мою пугаете…

Голоса зверей внезапно отдалились, слились в неясный гул и оборвались, словно кто-то поставил невидимый щит.

Нужно признаться, вовремя – в глубине святилища распахнулись вторые двери, пропуская присутствующих в соседний зал, приемно-парадный. Пора возвращаться в реальность, да и сдерживать улыбку становится все труднее, а ведь вуали, за которой так удобно прятаться, на мне больше нет.

Гости медленно входили внутрь, растекались по помещению, собирались группами, о чем-то негромко беседовали.

К Видану потянулись первые «птицы счастья» – главы мелких родов спешили поздравить и уверить в вечной дружбе и почтении. Опекун сверкал, как новенький золотой. Наверное, надеялся, что дела теперь пойдут вверх, а, возможно, и расследование против него прекратят. Хотя, зная Фарна, я бы на это не рассчитывала.

Леди Камбала замерла рядом безмолвной статуей, Эндера увели куда-то приятели, кузину окружила стайка возбужденно шебечущих девушек, и я оказалась предоставлена самой себе. Даже то, что на мне больше нет покрова, временно забылось – поступок Кетры и бенефис Фени затмили все.

Вот и хорошо. Главное, ни Кетра, ни ее брат не узнали во мне Анну, даже мысли такой не мелькнуло. Это уже радует.

Шагнула в сторону, к ближайшей колонне, и начала внимательно осматриваться. Благо света здесь, в отличие от зала предков, хватало – магические огни сияли повсюду, – а понять, кто есть кто, никогда не помешает.

Так, вон Василиски сдвинулись сплоченной группой, к плечу плечо. Аллан с матерью, отцом и братом. Все мужчины семьи удивительно похожи, как горошины из одного стручка. Только старшие более строгие, серьезно-сосредоточенные, а Ал расслабленный и отстраненно-насмешливый, словно все происходящее его не касается.

Вот угольной кляксой застыли Химеры. Среди них знакомый мне Деттар Никс и рядом с ним молодой мужчина, почти юноша. На лице – смесь любопытства и легкой растерянности. Сегор, избранный наследник. Наверняка, талантливый, раз умудрился получить зверя, но опыта явно недостает, таким несложно манипулировать. А главы клана, похоже, нет в зале. Видимо, совсем плохо себя чувствует, раз на такое важное мероприятие не смог прийти.

Дальше Драконы. Повелитель, наследник, разговаривающий о чем-то с Хоббом и еще одним лордом, мнущийся за их спинами угрюмый Иннил, а чуть в стороне – роскошно одетая дама… Рыжая, яркая, как пламя, и столь же опасная – это было заметно даже на расстоянии.

Джалана, мачеха Кайдена, стояла, гордо выпрямившись, и смотрела прямо на меня. С ласковой полуулыбкой и хищным, почти гастрономическим интересом.