Железо было единственным материалом, неподвластным магии. Это Селена помнила твердо. Еще десять лет назад в мире хватало людей, владевших разными видами магии. Все они считали магию силой, дарованной богами. Затем король Адарлана объявил магию злостным оскорблением богов. Но откуда бы ни происходила магия, она могла как облегчать, так и усложнять жизнь. Магия исцеляла болезни, меняла форму предметов; с помощью магии вызывали огонь, дождь и бури. Магия ускоряла рост деревьев и трав, позволяла заглянуть в будущее… и так далее. За тысячи лет люди утратили или ослабили многие магические способности, но у отдельных сильных магов они сохранялись. Говорили, что железо в их крови делало этих магов невосприимчивыми к заклинаниям.

В замке Селена видела сотни дверей: деревянных, бронзовых, стеклянных. И ни одной, целиком сделанной из железа. Дверь, перед которой она стояла, была древней; из тех времен, когда железная дверь имела определенный смысл. Может, ее поставили, чтобы… никто не мог проникнуть внутрь? Или… чтобы кто-то изнутри не проник сюда.

Селена коснулась Глаза Элианы, продолжая внимательно осматривать дверь. Никаких намеков на то, что внутри. Но ведь кто-то когда-то открывал и закрывал эту дверь — иначе зачем тогда было приделывать к ней ручку? Взявшись за ручку, Селена потянула дверь на себя. Дверь не поддавалась. Тогда она толкнула дверь. Никакого результата.

Дверь была заперта. Селена наклонилась над тем местом, где у дверей обычно находится замочная скважина. Никакой скважины. Может, скважина прячется под слоем ржавчины? Селена провела ладонью по железу. Ни малейших признаков ржавчины.

Морща лоб, Селена отошла к противоположной стене, продолжая разглядывать дверь. Зачем же тогда на этой чертовой двери ручка? И что это за замок, у которого нет замочной скважины? Наконец, что же такое могло скрываться за этой дверью, если ее сделали из толстого листа железа и снабдили столь хитроумным запором?

Селена повернулась, решив, что сегодня она все равно не получит ответа на свои вопросы. Пора уходить. Она бы и ушла, если бы Глаз Элианы вдруг не начал нагреваться. Он даже вспыхнул, и Селена сквозь одежду заметила эту вспышку.

А может, она просто все придумывает? Амулет нагрелся от жара ее тела, вызванного волнением. И вспышка могла иметь совсем иную причину. Факелы горели неровно. Ближайший вспыхнул, а ей показалось, что это амулет… И вдруг Селена увидела, что между дверью и полом есть тонкая щель. Значит, пространство с обратной стороны двери было очень слабо, но освещено отблесками зажженных ею факелов. И в этом пространстве кто-то был! По камням пола скользнула тень. Темная. Чернее самой черноты.

Селена взяла самый тонкий и плоский из своих кинжалов, вынула из скобы ближайший факел и легла на живот, приблизившись к щели настолько, насколько ей позволяла смелость. И вообще, чего она испугалась? За дверью обитали крысы. Одна из них подползла к щели — вот тебе и тень.

Все равно надо проверить.

Затаив дыхание, Селена просунула сверкающее лезвие кинжала под дверь. Светлее не стало. За дверью по-прежнему была полная темнота. Конец лезвия отражал свет факела.

Селена просунула кинжал чуть дальше.

Во тьме мелькнули два зелено-золотистых глаза.

Селена отпрянула, резко вытащив кинжал и закусив губу, чтобы не выругаться вслух. Глаза. Глаза, сверкающие в темноте и похожие… похожие на…

Она шумно выдохнула, почувствовав некоторое облегчение. Глаза, похожие на глаза мыши, крысы или одичавшей кошки.

Селена снова подползла к двери, снова затаила дыхание и попыталась просунуть лезвие так, чтобы оно служило отражающим зеркалом.

И ничего. Абсолютно ничего.

Селена целую минуту сосредоточенно глядела на лезвие, ожидая нового появления глаз.

Того, кому принадлежали золотисто-зеленые глаза, возле двери уже не было. Крыса. Скорее всего, обыкновенная крыса.

Но в придуманном Селеной объяснении не все стыковалось. Ее кожа была не горячей, а холодной как лед, однако амулет нагрелся. Пусть за дверью вообще не было никого, и тем не менее дверь что-то скрывала. Возможно, ответы на вопросы, которых у Селены накопилось предостаточно. Сейчас самым разумным было уйти отсюда. Она еще вернется, но не завтра. Потом, когда будет готова.

Дверь можно открыть, но иным способом. Учитывая древность этого места, дверь и то, что за нею скрывалось, могли быть как-то связаны со «знаками Вэрда».

Но если за дверью все-таки кто-то был… Селена подняла факел. Ее взгляд ненароком упал на кольцо шрамов возле большого пальца правой руки. Следы от укуса риддерака.

А за дверью сегодня была всего-навсего крыса. И Селена не собиралась задерживаться в подземелье и выяснять, так это или нет.

Большой зал в тот вечер был полон. Селена не любила общие обеды и предпочитала есть у себя, но, услышав, что сегодня на обеде в честь возвращения принца Холлина будет выступать Раэна Златоголосая, поспешила найти себе место. Ей удалось втиснуться за один из дальних столов в конце зала. Сюда пускали мелкую знать, третьестепенных придворных и богатых горожан, отважившихся побывать в змеином гнезде под названием «королевский двор».

Королевская семья обедала за особым столом, стоящим на подиуме. Помимо них, там сидели герцог Перангтон, Рулан и женщина, весьма похожая на мать Рулана. Селена едва смогла разглядеть юного принца Холлина, оказавшегося бледным, полненьким мальчишкой с черными локонами. Вряд ли стоило сажать его рядом с Дорином, поскольку сравнения были явно не в пользу Холлина. Селена много слышала о его несносном характере и диких выходках, и тем не менее ей было немного жаль этого ребенка.

К ее удивлению, Шаол предпочел сесть рядом с нею. Пятеро его сослуживцев — тоже. Королевские гвардейцы стояли по всему периметру зала, возле дверей и подиума. Селена подозревала, что и ее соседи по столу тоже ведут наблюдение за залом. Все они держались настороженно, но учтиво. Не упоминая о вчерашнем происшествии, они вполголоса осведомлялись у Селены, как она себя чувствует. Ресса она знала лучше, чем остальных. Он охранял ее во время подготовки к состязаниям. Сегодня, обрадованный тем, что она оправилась после глориеллы, он без умолку болтал. Совсем как старая придворная сплетница.

— И когда он забрался к ней в постель, совершенно голый, — злорадно улыбаясь, рассказывал Ресс, — в спальне вдруг появился ее отец.

Мальчишечье лицо Ресса раскраснелось от азарта. Гвардейцы, включая Шаола, давились от смеха.

— Думаете, отец вызвал его на дуэль? Ничего подобного. Он вытащил любовника дочери за ноги, голого проволок по коридору и спустил с лестницы. Любовник вопил, как поросенок, которого собираются резать.

Шаол скрестил руки и откинулся на спинку стула:

— Ты бы тоже орал, если бы тебя голым волокли по ледяному полу.

Ресс попытался возражать, вызвав новые смешки сослуживцев. Шаол продолжал его подкусывать, хотя и беззлобно. Чувствовалось, гвардейцы очень уважали своего командира. Они постоянно оглядывались на него, ища одобрения и поддержки.