Селена думала, что эта тема исчерпана, но Шаол решил ее поддеть:

— На твоем месте я бы не смеялся. Ты вечно жалуешься на холодные полы.

Селена выпрямилась. Гвардейцы замерли, предвкушая словесную дуэль.

— А насколько я помню, это ты стонал на учебных поединках, когда я вытирала тобой полы.

— Ну да? — удивленно воскликнул Ресс.

Шаол поморщился, а Селена улыбнулась во весь рот.

— Опасные слова, — сказал Шаол. — Может, отправимся в комнату для состязаний, где ты подкрепишь сказанное?

— Если твои сослуживцы не возражают увидеть, как их командир катится по полу на собственном заду.

— Мы ничуть не возражаем, — выпалил Ресс и тут же смущенно добавил: — Господин капитан.

Шаол приготовился ему ответить, но в это время на другой подиум — сцену — поднялась высокая худощавая женщина.

Вытянув шею, Селена смотрела, как Раэна Златоголосая легко поднимается на сцену, где уже стояла массивная арфа и сидел скрипач. Раэну она слышала всего один раз, в Королевском театре. Это было несколько лет назад, в такую же холодную зиму. Два часа подряд зрители сидели, боясь дохнуть. Потом еще много дней в голове Селены звучал голос этой удивительной певицы.

Сцена находилась достаточно далеко, и головы обедающих мешали Селене разглядеть Раэну. Певица была в длинном зеленом платье. (Никаких нижних юбок и корсетов. Никаких украшений, кроме кожаного пояса на ее узких бедрах.) Золотисто-рыжие волосы ниспадали на плечи. В зале стало тихо. Раэна сделала реверанс, приветствуя королевскую семью. Потом она села за зеленую, с золотыми узорами, арфу. Всем не терпелось услышать ее игру и пение. Но надолго ли хватит их внимания?

Раэна кивнула щуплому скрипачу. Ее длинные белые пальцы заскользили по струнам арфы, извлекая аккорды. Казалось, арфа и скрипка пытаются найти общий ритм. Наконец им это удалось. Тогда Раэна запела.

Мир перестал существовать.

Голос Раэны не был сильным и звонким. Он словно принадлежал иным мирам и иным эпохам, бесконечно далеким от адарланской реальности. Раэна пела песни, которые Селена слышала в раннем детстве и почти забыла. Как тогда, в театре, она сидела, боясь шевельнуться. Раэна пела о далеких землях, о забытых легендах, о возлюбленных, ждущих встречи.

Удивительно, но зал слушал ее, затаив дыхание. В дверях и нишах стояли зачарованные слуги. Раэна пела и пела, делая совсем краткие паузы. Ей аплодировали, но уже в следующее мгновение арфа и скрипка начинали новую мелодию, и зал опять замирал.

Селена очнулась, когда пауза затянулась на несколько минут. Она решила, что выступление закончилось. Однако Раэна не торопилась уходить со сцены. Повернувшись в сторону подиума, певица сказала:

— А эту песню я хочу посвятить досточтимой королевской семье, оказавшей мне честь и пригласившей сюда.

Это была древняя легенда. Точнее, поэма. Ее, как и многие песни Раэны, Селена не слышала с детства. Она и не знала, что поэма положена на музыку.

Селена плохо помнила содержание баллады и слушала ее словно в первый раз. То было повествование о женщине народа фэ, наделенной невероятной силой, заполучить которую стремились все короли и правители. Силу заполучить они не могли. И тогда обманом и льстивыми речами они стали склонять эту женщину на свою сторону, заставляя служить своим целям. С ее помощью они побеждали в войнах и завоевывали чужие народы. Но каждый правитель боялся женщины народа фэ, стараясь держаться от нее подальше.

Исполнять такую балладу нынче было опасно. Еще опаснее — посвятить ее королевской семье. Но королевская семья благосклонно слушала Раэну. Даже король смотрел на нее так, словно речь в балладе шла не о магии, запрещенной им десять лет назад. Возможно, голос Раэны мог завоевать даже сердце тирана. А может, сама ее музыка и пение были пронизаны неодолимой магией, не подчинявшейся королевским запретам.

Баллада продолжалась. Год за годом женщина народа фэ служила королям и правителям, чувствуя все большее одиночество. Оно подтачивало ее изнутри. И вот однажды возле ее дома появился рыцарь. Его отправил король, чтобы позвать женщину к себе на службу. Вместе с рыцарем она пустилась в путь, в его родное королевство. Пока они ехали, страх перед удивительной женщиной сменился у рыцаря любовью к ней. Он увидел в ней не повелительницу магических сил, а женщину, истосковавшуюся по любви. Короли и императоры думали, что ее любовь можно купить, и обещали ей несметные богатства. Но рыцарь завоевал ее сердце, сумев заглянуть глубже магии.

Селена не заметила, когда у нее полились слезы. Губы дрожали. Она понимала, что ей нельзя плакать здесь, где столько чужих, враждебных глаз. И вдруг теплая мозолистая рука сжала под столом ее руку. Селена повернулась. Шаол смотрел прямо на нее. Он слегка улыбнулся. Он понял ее состояние!

Селена подняла заплаканные глаза на капитана королевской гвардии и тоже улыбнулась.

Холлин извивался на стуле, бубня, что ему скучно и он больше не желает слушать эту дурацкую певицу. Дорин тоже смотрел не на Раэну. Его взгляд был устремлен в дальний конец зала. Магия пения Раэны захватила и его, но сейчас он смотрел на Селену и Шаола, и ему казалось, что они не видят никого, кроме друг друга.

Это был не просто обмен взглядами, а нечто такое, что отвлекло внимание Дорина от музыки и пения.

На него Селена никогда так не смотрела. Ни разу. Ни единой секунды.

Раэна заканчивала балладу. Дорин заставил себя оторвать взгляд от Селены и Шаола. Вряд ли между ними уже успело что-то произойти. Шаол — человек упрямый и верный. Он первым не сделает шаг. Он даже не понимал, что смотрит на Селену таким же взглядом, как и она на него.

Капризы Холлина становились все громче. Дорину хотелось влепить брату затрещину, но вместо этого он глубоко втянул в себя воздух.

Он понимал, что должен отступить. Нельзя уподобляться древним королям из баллады, которым была нужна лишь сила той удивительной женщины. Селена заслуживала смелого и верного рыцаря, способного принять ее такой, какая она есть, и не испугаться. И он сам тоже заслуживает девушки, которая не польстится на его происхождение… даже если эта девушка будет не похожа на Селену и их любовь потечет в ином русле.

Дорин закрыл глаза и сделал еще один глубокий вдох… Он отпустил Селену.

Выступление Раэны Златоголосой имело продолжение… в подземных застенках королевской тюрьмы. Тайные служители приволокли ее в камеру, у стены которой стоял адарланский король. Середину камеры занимала окровавленная плаха. Рядом валялось обезглавленное тело скрипача. Из него и сейчас тонкой струйкой вытекала кровь.

Рядом с королем стояли Перангтон и Рулан.

Стражники заставили певицу опуститься на колени перед плахой. Один из них намотал себе на руку прядь ее золотисто-рыжих волос и дернул, чтобы Раэна подняла голову и смотрела на короля. Тот приблизился на несколько шагов: