Бирз просит вас в свой кабинет, — вежливо поклонившись, сказал он.

Мадлен молча пошла за ним. Они шли по коридору — и везде у дверей стояли железные фигуры роботов, которые загораживали собой выходы. Удивительно: так же, как и тот, что стоял в комнате Мадлен, они, словно чувствуя приближение секретаря Бирза, — кротко отступали в сторону, освобождая дорогу.

— Осторожно, мисс. Не прикасайтесь к роботам, — предупредил её секретарь, — потому что это опасно для жизни.

Мадлен, продолжая молчать, склонила голову: проклятое место!.. Томас Бирз ждал её, ходя по комнате. Он остановился, взмахом руки освободил секретаря. И, когда тот вышел, он обратился к Мадлен, приглашая её сесть:

— Чем могу быть полезен?

Мадлен не выдержала этой насмешливой вежливости. Вся её напряженная нервозность вылилась в восклицании:

— Достаточно! Я не могу больше! Отпустите меня! Это хуже чем полицейские допросы!..

Томас Бирз яростно посмотрел на неё:

— Отпустить?… Чтобы вы и дальше продолжали мне мешать? Я не ребёнок и не совсем дурак, чтобы сделать это.

— Чего вы хотите от меня? — Бессильно спросила Мадлен.

— Чтобы вы рассказали мне откровенно обо всем. Чтобы я узнал, наконец, с какой стороны меня ждёт опасность.

Мадлен склонила голову: она боролась сама с собой. Напряженные нервы, общая усталость и жгучая боль в голове от бессонной ночи будто склоняли её выполнить то, о чем говорил Бирз. Но сразу же она почувствовала, что дело идет об измене. Нет, такого она не сделает! Не для того она молчала даже на допросе Гордона Блэка, чтобы рассказать всё Бирзу… Она подняла голову и решительно сказала:

— Этого вы не дождётесь. Можете думать, что я ничего не знаю. Во всяком случае — от меня вы ничего не услышите.

— Это все, о чём вы хотели говорить со мной? — Вместо ответа спросил Бирз.

Куда делся его мягкий уверенный голос, которым он когда-то разговаривал с Мадлен? Теперь это был голос врага, который готов воспользоваться каждой ошибкой противника, чтобы разбить его. Он яростно присматривался к бледному измученному лицу, словно ища в нём слабые места. И, увидев, что Мадлен немножко пошатнулась, он, не меняя тона, спросил:

— Может вам не нравится, что я вас держу здесь, — скажите, пожалуйста. К большому сожалению, это всё, что я могу вам дать. Могу ещё вернуть вас снова в полицейское управление, — добавил он остро. Мадлен вздрогнула: бессердечный человек! Он пытается повлиять на неё, напоминает о том, что освободил её от полицейского допроса… И она вдруг поняла, что дальше говорить нет смысла. Этот Томас Бирз очень мало чем отличается от Гордона Блэка, от любого заклятого врага… Не отвечая ни слова, она повернулась и направилась из кабинета. Но навстречу ей дверь распахнулась, и в кабинет вбежал оторопелый секретарь. Он громко заявил:

— Мистер Бирз, приехал мистер Говерс! Он идет сюда.

Бирз посмотрел на него, как на сумасшедшего: Говерс здесь?.. Как он мог проехать?.. Ведь завод осаждён… Однако он не успел произнести ни слова: отталкивая секретаря и Мадлен, что стояла у двери, в кабинет вбежал Джонатан Говерс. Он тяжело дышал, лицо его было бледно. Он бросился к Бирзу:

— Что творится здесь? Почему вы не предупредили меня, что здесь открытое восстание?.. Революция!.. Завод осажден!.. По улицам ходят вооруженные рабочие отряды!.. Где войска, я вас спрашиваю, где войска?..

И, не давая Бирзу ответить, он кричал дальше:

— Гибнет всё! Я не смогу отсюда выбраться… Я не знаю, как повезло мне добраться до завода, меня же остановили мятежники, которые едва не растерзали… У них какой-то сумасшедший командир, он узнал меня… нет, не он, а тот рыжий репортер из бешенной коммунистической газеты… и они пропустили меня. Ничего не понимаю!.. Рыжий репортер ехал со мной и охранял меня от нападения, пока не передал полицейским. Что это делается?..

И он бессильно упал на диван.

— Они вас отпустили? — Удивленно переспросил Бирз. — Поймали и отпустили?..

— Да, я же сказал вам!.. Какого чёрта переспрашиваете? — Закричал раздраженно Говерс.

Секретарь осторожно вышел из комнаты, услышав, как свирепствует всемогущий Джонатан Говерс и ругает Томаса Бирза, который несколько минут назад был здесь за полновластного хозяина. Здесь только Говерс заметил Мадлен.

— А это ещё кто? — Обратился он к Бирзу.

Тот посмотрел на Мадлен. Глаза её сияли, на лице играла радостная улыбка. Победа!.. Рабочие выступили!..

— Чего она улыбается? — В сердцах воскликнул Говерс.

— Видите ли, это длинная история, — подыскивая слова, медленно ответил Бирз, — если позволите, я вам расскажу об этом чуть позже. Мисс Стрэнд, я не задерживаю вас. Кажется, наш разговор закончился?..

Мадлен не отвечая повернулась и вышла из кабинета. Её ждал секретарь Бирза; он должен был провести её в комнату мимо неподвижных роботов.

Говерс сидел на диване, вытирая лоб платком. Бирз подошел к нему:

— Но, мистер Говерс, я всё же не понимаю, как вы оказались здесь? Разве вы не знали о нашем положении?.. Только вчера я докладывал вам об опасности…

— Что вы мне докладывали? Я и сам знал, что опасность. Но здесь уже восстание. Хотя… — он перевел дух, — хотя, и в Нью-Йорке не лучше.

Бирз не сдержался:

— Что?..

— То, что вы слышите. Там заваривается точно такая же каша. Началось с коммунистических демонстраций, затем несколько столкновений с полицией… Баррикады… в город вошли войска… начинается гражданская война…

Он замолчал. И тут же, словно вспомнив, спросил Бирза:

— Где же ваши войска? Они давно, по моим сведениям, должны уже быть здесь.

Бирз пожал плечами:

— Чёрт его знает!..

Телефонный звонок прервал его: звонили из полиции.

Бирз внимательно слушал. Затем воскликнул:

— Хелло! Кто перебил? Центральная! Хелло!

Ответа не было. Бирз швырнул трубку на аппарат и вернулся к Говерсу:

— Начали говорить о войсках, о нашем положении: ведь полицию, как и завод, осадили вооружённые рабочие. И вдруг связь прервалась, словно кто-то разъединил нас…

Электрическая лампа на столе моргнула раз, потом второй. Бирз выругался:

— Это что за штуки ещё?..

Лампа моргнула ещё раз — и погасла.

— Нет электричества… — раздраженно констатировал Бирз.

И снова зазвонил телефон: он звонил настойчиво в темноте, словно насмехаясь над людьми, которые только несколько дней назад диктовали свою волю всем, кто был вокруг них.

— Я слушаю, — сказал Бирз, взяв трубку.

— Если не ошибаюсь, вы Томас Бирз? — Ответил голос в трубке. — Хорошо. Джонатан Говерс с вами?

— Кто говорит? — Яростно крикнул Бирз.

— Неужели не узнаете? Человек, с ним вы уже разговаривали однажды по телефону. Помните, когда ваши роботы пришли в забастовочный комитет демонстрировать свою мощь?